Сёрен Кьеркегор сражается с системой, потому что системы земного существования попросту нет; с идеализмом, потому что существование нельзя свести единственно к его осмыслению; и, наконец, с пантеизмом, потому что Бога нельзя путать с абсолютным духом Гегеля, потому что он не может быть конечным пунктом диалектического развития философской мысли.
Как религиозный мыслитель и писатель, Кьеркегор тратил все силы на то, чтобы пролить свет на убаюкивающие иллюзии, в плену которых, по его мнению, пребывали христиане того времени: чтобы попытаться вернуть их на путь страданий подлинного христианства, которое в принципе нельзя воспринимать как должное – беспокойное и тревожное по самой своей природе, все время требующее все новых и новых страданий. И без конца напоминал им, что означает обет «стать христианином». Не довольствоваться быть «христианином», а считать своим долгом следовать христианству, делая акцент именно на долге.
Таким образом, в своем научном наследии, многожанровом и в силу этого способном любого сбить с толку, он неопровержимо доказал существование не определимого предмета знания, а совершенно нового, уникального явления – неопределенности, известной как трансцендентность, порождающей идеи и концепции (тревога, страх, ирония, свобода, ответственность, выбор, подлинность), обладающие огромным значением и выходящие далеко за рамки устремлений самого Кьеркегора. Его считают отцом экзистенциализма, и это авторство, путь даже с неохотой, со временем были вынуждены признать все без исключения – от Габриеля Марселя до Жан-Поля Сартра, включая Карла Барта, Мартина Хайдеггера, Льва Шестова, Эммануэля Левинаса и Владимира Янкелевича.
1. Кьеркегор и его время
Для начала упомянем о датском протестантизме, о пиетистском, лютеранском благочестии, и о ряде исторических моментов, в первую очередь, о самом датском обществе, которое в то время прошло лишь половину пути от романтизма как тенденции и реализма как состояния ума до философии, главным образом умозрительной и идеалистической, проповедниками которой выступали Иоганн Готлиб Фихте, Фридрих Вильгельм Йозеф Шеллинг, но в первую очередь Георг Вильгельм Фридрих Гегель. На наш взгляд, Сёрена Кьеркегора, этого ярого защитника индивида, человека
и его уникальности, – известно, что философ неизменно рассматривал индивида в определенном контексте, в конкретной ситуации, которая под неким углом зрения рисует индивиду мир и опираясь на которую индивид этому миру противостоит, развивая при этом свое мышление и оттачивая восприимчивость, – не в состоянии понять те, кто не знаком даже с основными вехами его жизни. Сам Кьеркегор называл эти вехи «землетрясениями», как то было, например, при разрыве помолвки с Региной Ольсен или в противостоянии с государственной датской церковью.
1.1. Историко-религиозный контекст
С точки зрения культуры Скандинавия, по крайней мере до XIX века, представляла собой германскую провинцию. И хотя утверждать, что все германские реалии можно автоматически переносить на Данию, нельзя, недвусмысленные аналогии и общие моменты, оказывающие влияние на развитие культуры и религиозные чувства, все же отчетливо просматриваются. Например, архитектурное возрождение XV века, помимо прочего подразумевающее строительство замков и оформление церквей в готическом стиле, черпало вдохновение не столько на юге Европы эпохи Ренессанса, сколько в ганзейских городах севера Германии. В самом королевстве существовали герцогства (Шлезвигское и Гольштейнское), смешанный характер которых явственно указывал на проникновение и престиж германской культуры. Поэтому во времена бурного правления Кристиана II (годы правления 1513–1523) Дания представляла собой зону природной экспансии протестантизма, изначально зародившегося в Германии. Реформация обрела бесценного союзника в лице датского дворянства, усматривающего в ней возможность усилить свое влияние, лишив части полномочий короля, и без того уже ослабленного поражением в войне со Швецией. В этой мутной воде – впоследствии данному обстоятельству суждено будет оказать ключевое влияние – семь датских епископов разорвали узы, связывавшие их с Папским троном, и де-факто, без официального объявления, создали в стране собственную государственную церковь.
В 1536 году король Кристиан III (годы правления 1536–1559) вышел победителем из гражданской войны и остро нуждался в деньгах, дабы укрепить свой авторитет. Он решил реорганизовать духовенство и создать государственную реформатскую лютеранскую церковь, во главе которой – и это очень важно – стоял бы король. Таким образом ему удалось провести, с позволения сказать, национализацию имущества клириков и увеличить вчетверо собственное состояние. Но этим дело не ограничилось. После искомой национализации священнослужители, от первосвященников до самых низов, стали государственными служащими. И на должности пастырей, теперь оплачиваемые из казны, постепенно стали претендовать кандидаты, религиозное призвание которых вызывало большие сомнения. Так, по крайней мере, думал Кьеркегор, в значительной степени посвящая свою полемику и критику реформе датской религиозной жизни, позаимствовавшей у Мартина Лютера теологию, церковное устройство, литургию и мораль.