Граф фом Штраль (поворачивая коня). Трусливые убийцы! Эй, Фламберг!
Кетхен (поднимая над головой какой-то сверток). Мой славный господин!
Граф фом Штраль (Фламбергу). Стрелков сюда!
Рейнграф (кричит через поток). До свиданья, господин граф! Если умеете плавать, плывите. Нас можно найти в Штейнбурге по сю сторону моста. (Скрывается вместе со своим отрядом.)
Граф фом Штраль. Благодарю вас, господа! За рекой мы с вами побеседуем! (Переезжает верхом через поток.)
Слуга (из его отряда). Стойте! Черт побери, осторожнее!
Кетхен (на берегу). Господин граф фом Штраль!
Второй слуга. Тащите бревна и доски!
Фламберг. Что? Или ты — жид?
Все. Вброд! Вброд!
Граф фом Штраль. За мной, за мной! Это ручей, где форели водятся, узкий и мелкий! Так, так! Изрубим всю эту сволочь! (Исчезает вместе со своим отрядом.)
Кетхен. Господин граф фом Штраль! Господин граф фом Штраль!
Готшальк (оборачиваясь к ней с коня). Ну что ты шумишь и кричишь? Чего тебе нужно в этой кутерьме? Что ты все время бежишь за нами?
Кетхен (держась за ствол дерева). О небо!
Готшальк (спешиваясь). Ладно! Подбери юбку и прыгай в седло. Я поведу коня и перевезу тебя через ручей.
Граф фом Штраль (за сценой). Готшальк!
Готшальк. Сейчас, ваша милость, сейчас! Что прикажете?
Граф фом Штраль. Давай сюда копье!
Готшальк (держа стремя для Кетхен). Несу!
Кетхен. Лошадь боится!
Готшальк (дергая лошадь за уздцы). Стой, ты, волчья сыть! — Что ж, снимай башмаки и чулки.
Кетхен (садясь на камень). Сейчас!
Граф фом Штраль (за сценой). Готшальк!
Готшальк. Сейчас, сейчас! Несу копье. — Что это у тебя в руке?
Кетхен (разуваясь). Футляр, милый, тот, что давеча… ну, вот!
Готшальк. Как? Тот, что остался в огне?
Кетхен. Тот самый! За который меня бранили. Сегодня рано утром я пошарила в золе и с божьей помощью… вот так! (Срывает с себя чулок.)
Готшальк. Вот чертовщина! (Берет у нее футляр.) И целехонек, клянусь честью, словно из камня выточен! А что там внутри?
Кетхен. Не знаю.
Готшальк (вынимает из футляра бумагу). «Дарственная грамота на именье Штауфен, данная графом фом Штраль…» Ну, проклятье!
Граф фом Штраль (за сценой). Готшальк!
Готшальк. Сейчас, ваша милость, сейчас!
Кетхен (встает). Ну, я готова!
Готшальк. Это ты должна отдать графу. (Снова вручает ей футляр.) Дай мне руку и иди за мной. (Ведет ее и коня через ручей.)
Кетхен (едва вступив в воду). Ай!
Готшальк. Надо немного подобрать платье.
Кетхен. Нет, ради бога, не надо! (Останавливается.)
Готшальк. Только по колено, Кетхен!
Кетхен. Нет! Я лучше найду брод помельче.
(Идет назад.)
Готшальк. До лодыжки, дитя! До наружного края ступни!
Кетхен. Нет, нет, нет, нет! Сейчас я приду. (Вырывается от него и убегает.)
Готшальк (выходит из ручья на берег и кричит ей вслед). Кетхен! Кетхен! Я отвернусь! Я закрою глаза! Другого брода и за милю не найти! Хоть бы у нее пояс лопнул! Бежит по берегу вверх по течению к снежным крутым вершинам. Клянусь душой, погибнет она, если не сжалится над ней какой-нибудь перевозчик!
Граф фом Штраль (за сценой). Готшальк! Небо и земля! Готшальк!
Готшальк. Ладно, ори! — Здесь я, ваша милость, иду!
(Ворча, переводит коня через ручей.)
Явление второе
Замок Веттерштраль. Место, густо заросшее деревьями у внешней, полуразрушенной стены, опоясывающей замок. На переднем плане куст бузины, образующий как бы естественную беседку, под ним каменное ложе, покрытое соломенной циновкой. На ветках развешаны для просушки сорочка, пара чулок и т. п. Кетхен лежит под деревом и спит. Входит граф фом Штраль.
Граф фом Штраль (пряча на груди футляр). Готшальк принес мне футляр и сказал, что Кетхен опять здесь. А Кунигунда как раз вступила в ворота моего замка — ее-то замок сгорел. Приходит он ко мне и говорит: лежит, мол, она под бузиной и спит. И со слезами на глазах просил у меня позволения взять ее в конюшню. Я сказал, что пока за ней не явится отец, старый Теобальд, пристрою ее в гостинице. Вот я и спустился сюда, чтобы с ней это обсудить. Не могу больше видеть ее скорби. Хочу я знать, почему осужден я таскать за собой, точно блудницу, эту девушку, которая могла бы осчастливить первого швабского бюргера; хочу знать, зачем она тащится за мной, как собака, сквозь огонь и воду, за мной, нищим, у которого нет ничего, кроме герба на щите. Это не просто сердечное влечение, это какое-то адское наваждение завладело ее душой. Сколько я ни спрашивал ее: «Кетхен, почему ты так испугалась, когда впервые увидела меня в Гейльброне?» — она всегда растерянно смотрела на меня и отвечала: «Да как же так, доблестный господин, вы же сами знаете!» Вот она! Правду сказать, когда она лежит так, с румянцем на щеках, сложив ручки, меня охватывает такое ощущение женской прелести, что слезы на глазах проступают. Умереть мне на этом месте, если она и хлыст мне не простила. Да что я говорю — если она не уснула с молитвой за меня, который с ней так дурно обращался! Надо кончать живей, пока не пришел и не помешал Готшальк. Он сказал мне о ней три вещи: во-первых, что она спит, как сурок, потом, что она всегда видит сны, словно охотничья собака, и, наконец, что она говорит во сне. Использую-ка я для своего опыта эти три ее свойства. Да простит мне бог, если это грех. (Становится на колени перед Кетхен и мягко возлагает на нее руки.)
Она делает движение, словно пробуждается, но тотчас же снова успокаивается.
Кетхен
Граф фом Штраль
Кетхен
Граф фом Штраль
Кетхен
Граф фом Штраль