Его комментарии в палате общин, попав на первую полосу London Evening Standard, вынудили Кларенс-хаус выпустить официальное заявление: «Помолвка в планы принца Уильяма не входит». И не важно, правдой это было или нет, поскольку самим своим появлением это короткое и ясное отрицание возбудило новую волну лихорадочного ажиотажа в СМИ и у букмекеров, некоторые из которых, к примеру, William Hill, даже вынуждены были прекратить приём ставок на королевскую помолвку.
В своей статье 2008 года Адам Хелликер, колумнист Sunday Express, уведомил публику о том, что Кэтрин частным образом выразила страстное пожелание, чтобы её отныне прекратили величать «Кейт» и называли строго полным именем. «Наслышан о том, что в последние недели бывшая закупщица аксессуаров негласно проинформировала друзей о том, что ей хотелось бы отбросить неформальное “Кейт”, и в будущем она желает быть известной под её полным именем: Кэтрин».
Запрос этот был ею озвучен в шутливой форме в электронном письме близким друзьям. Было не вполне ясно, то ли ей резко разонравилось привычное с детства обращение по уменьшительному имени Кейт, то ли это такой хитрый ход в миттельшпиле партии по подготовке себя к вступлению в публичную роль супруги принца Уильяма, но, в любом случае, её пожелание называться полным именем звучало вполне искренне. Однако оно только подлило масла в огонь домыслов.
Всё это неизбежно привело к мощному всплеску спекуляций на тему о потенциальном будущем королевского титула, хотя слухи о помолвке теперь категорически отрицал ещё и Пэдди Харверсон, пресс-секретарь принца Чарльза. Далее всплыли сведения о том, что старшее поколение королевской семьи, включая лично королеву Елизавету, весьма обеспокоено отсутствием у Кэтрин карьерных перспектив. Обозреватели писали, что ей следует устроиться на достойную работу на полную ставку, игнорируя тот факт, что Кэтрин была занята целыми днями подготовкой каталогов в родительской компании Party Pieces в Баклбери.
Попав в тиски между растущими ожиданиями королевского будущего и отсутствием намёка со стороны официальных лиц при дворе, Кэтрин ощущала себя там как между дьяволом и морской пучиной. Она понимала, что Уильям не торопится с предложением, и, хотя ей, очевидно, хотелось бы получить от него обручальное кольцо, она была готова и подождать. Они же как-никак друг друга любили; впрочем, положение возлюбленной иначе чем шатким не назовёшь.
Несмотря на беспрестанное преследование со стороны папарацци, в обществе сложился консенсус относительно того, что Кэтрин переносит избыточное внимание СМИ вполне достойно. В целом она сохраняла спокойствие, собранность и улыбку на лице и ни разу не явила склонности к излишне эмоциональным реакциям. Даже если ей выписывали штраф за парковку в неположенном месте, она принимала квитанцию на его оплату с достоинством. Не желая ронять себя в глазах публики, она старалась выглядеть наилучшим образом всегда и везде, даже на выходе из ночного клуба, где её, само собой, подкарауливали папарацци в надежде застать врасплох за чем-нибудь некрасивым. Один не пожелавший представиться фотограф, частенько публиковавший её с Уильямом парные снимки на выходах из лондонских клубов, сообщил Guardian, что Кэтрин охотно подыгрывает их братии: «Она под это наряжается. С особой тщательностью»[56].
Её бывшая начальница Белль Робинсон, взявшая в 2006 году Кэтрин на работу в Jigsaw, когда та перебралась в Лондон после университета, обрисовала её как натуру весьма приземленную и непритязательную. Эта успешная бизнесвумен, между прочим, давшая Кэтрин возможность останавливаться на своей роскошной вилле на Мустике в ходе её частых поездок туда на отдых на пару с принцем, особо подчеркнула приспособляемость и стойкость Кэтрин перед лицом внимания СМИ.
«Она, – сообщила Белль Робинсон о Кэтрин в интервью London Evening Standard, – за ланчем усаживалась на кухне в общей компании со всеми вплоть до водителей фур и девочек-бухгалтерш и премило поддерживала с ними общий трёп. Жемчужины она из себя точно не строила». Что до прагматичного отношения Кэтрин к СМИ, то по этому поводу Белль сказала: «Бывали дни, когда телевизионные бригады поджидали прямо в конце проезда у дома. Мы её спрашивали: “Слушай, хочешь включим заднюю и заедем с тыла?” – А она нам: “Если честно, эта свора нас будет преследовать, пока не получит фото. Так, почему бы мне просто не выйти и не отсняться сразу, чтобы они убрались и оставили нас в покое?”»