В марте 1978 года на очередном таком семинаре (под Москвой, в прекрасном Доме творчества Союза кинематографистов „Болшево“, где я провел лучшие годы своей жизни) выступал перед нами председатель Политического управления не то Павлюк, не то Павлюченко — я уже забыл его фамилию и должность, помню только, что весьма значительная фигура — не то второй, не то третий заместитель начальника Политуправления. Зато я хорошо запомнил его выступление. Он уговаривал кинематографистов создать серию фильмов о Советской Армии — танкистах, ракетчиках и т. д. Особенно — о молодых офицерах и военных инженерах. Дело в том, что в последние годы советская молодежь очень неохотно идет в офицерские училища, и еще неохотней талантливая техническая интеллигенция хочет заниматься изобретениями в области военной техники»[156]. Но здесь речь идет только о разовом мероприятии.
А КГБ стремился поставить дело на прочную основу постоянного сотрудничества: «…в Союзе советских писателей создается специальная секция — военно-патриотическая, ее курирует ведомство, возглавляемое Андроповым. КГБ (совместно с советской милицией — так солиднее) назначает особые денежные премии за лучший очерк, репортаж, рассказ, повесть, роман о чекистах, конечно же, бесстрашных, мужественных и обязательно чутких, внимательных, заботливых. И жаждущая наград, премий и денег услужливая пишущая братия, от именитых и известных до начинающих писателей, бросилась выполнять андроповский заказ»[157]. Таких авторов, видимо, из чувства зависти, на Западе стремятся называть «наемными писателями»[158]. Библиотека Конгресса США как-то насчитала в 1964–1972 гг. выпуск более 2400 наименований хвалебных книг и статей о ЧК[159].
Но все это сложилось в систему. Приходили и уходили генсеки и Председатели КГБ, ныне оцениваемые как весьма и весьма противоположные по своему знаку фигуры, менялись взаимоотношения общества и спецслужб, а реально действующая прослойка так и не появлялась… Ныне это объясняют тем, что «до последнего времени исследователи мало уделяли внимания философско-методологическим проблемам безопасности как определенного социального явления. Это было следствием ряда причин: безопасность была монопольной сферой высшего политического руководства, весьма закрытой. Обращение к проблемам безопасности было просто опасно. Вследствие этих и Других причин, слабо разработано само понятие „безопасность“»[160].
О том, каковы были взаимоотношения между советской прослойкой с одной стороны и жрецами-идеологами и спецслужбистами с другой в деталях, можно судить из злоключений наиболее заметной фигуры — доктора исторических наук, профессора H.H. Яковлева[161]. Но и сами контрразведчики, которые занимались острыми проблемами на хорошей основе, не избегали проблем. Как сейчас вспоминает преподаватель Высших Курсов военной контрразведки (г. Новосибирск) к-н I ранга КГБ В.П. Наталенко: «Трезво оценивая происходящие в стране процессы, я понимал, какая беда надвигается на всех нас. К такому пониманию я стал приходить в процессе своего диссертационного исследования, которым занимался с 1977 г. как соискатель сначала по теме: „Противоречия социалистического общества, пути и средства их разрешения“, а затем по теме „Качественные характеристики советских людей, необходимые для дальнейшего совершенствования социализма“. Смена тем была вызвана, мягко говоря, неоднозначным отношением официальной науки к противоречиям в социалистическом обществе.
В исследовании были проанализированы события в Чехословакии конца 60-х и в Польше начала 80-х гг., опубликованный издательством „Прогресс“ „Глобальный прогноз до 2000 года“, подготовленный президенту США в 1980 г., известный план бывшего директора ЦРУ Аллена Даллеса по уничтожению „самого непокорного на земле народа“, меморандум антикоммунистов 1975 г. о необходимости осуществления ползучей контрреволюции в СССР и ряд других документов и материалов.