Сама встреча и похвалы были радостным вознаграждением для Дженнифер. Она пришла к выводу, что кубинцы проявили удивительную сметливость в выборе шпиона, который вовсе не был похож на тот образ тайного агента, который она себе представляла. Дженнифер вернулась в Вашингтон, еще более ощущая важность выполняемой ею миссии. Осенью она познакомилась с первым конгрессменом и начала любовные романы с американским дипкурьером и сотрудником Министерства Иностранных Дел. На Рождество, купив на свои средства билет, она вылетела в Испанию с гордым чувством того, что она может доложить о конкретных результатах своей работы.
Назвавший себя Жозе агент ДГИ позвонил ей в отель 28 декабря в 15 часов и велел прийти на свидание в кафе в 17 часов. Однако он так плохо говорил по-английски, что Дженнифер не поняла его и пошла по неверному адресу. Рано вечером агент позвонил опять, повторил правильный адрес и перенес встречу на 8 часов 30 минут вечера. Дженнифер просидела в кафе больше часу, попивая сангрию. Несколько испанцев пытались втянуть ее в разговор, но никто из них не назвал ее Мэри, а себя Жозе.
Не успела Дженнифер вернуться в отель, как телефон зазвонил в третий раз. "Грозит опасность. Вы должны выехать немедленно. Вылетайте завтра утром первым рейсом "Иберии" в Париж".
"Что я должна делать в Париже?" — с тревогой спросила Дженнифер взволнованно.
"Садитесь на первый рейс "Иберии", — приказал кубинский агент. Он повесил трубку, не объяснив больше ничего.
Дженнифер послушно села в самолет, изумленная полученными приказами, встревоженная неизвестной "опасностью" и боясь того, что может произойти дальше. Она не имела никакого понятия, куда идти в Париже или как связаться с кубинцами опять. Переполненный самолет трясло, все время плакал грудной ребенок; Дженнифер чувствовала себя несчастной. В Париже, после приземления, когда Дженнифер уже стояла в проходе, готовясь сойти, какая-то испанка средних лет дотронулась до ее руки. Дженнифер посмотрела вниз, и женщина молча передала ей кусок бумаги, сложенный в маленький тугой квадрат. Она получила инструкцию в полдень 30 декабря быть в кафе напротив Эйфелевой башни.
Когда на следующий день она вошла в кафе, ей навстречу поднялся красивый, хорошо одетый, испанского типа мужчина, которому было лет за тридцать, обнял ее и сказал на прекрасном английском: "Добрый день, Мэри. Как чудесно видеть тебя". После того, как официант усадил их за столик, испанец шепнул ей: "Успокойтесь и старайтесь выглядеть счастливой. Окружающие должны думать, что Вы встретились со старым другом".
"Я ничего не понимаю и просто боюсь, — сказала Дженнифер. — Что случилось?"
"Нам кажется, что в Мадриде за Вами следили, — ответил кубинец. — Уверенности у нас нет. Любой мужчина может последовать за Вами по совершенно невинному поводу. — Сотрудник ДГИ рассмеялся. — Я имею в виду, без дурных помыслов. Как бы там ни было, сам факт, что кто-то следил за Вами, может явиться своего рода предупреждением. Точно так же, как исчезновение Вашего донесения".
Мгновенно сообразив, Дженнифер сказала: "Если американцам все известно, то после возвращения я буду арестована".
"За что? Что за преступление Вы совершили? — спросил кубинец. — Нет, Вы действуете слишком удачно, чтобы прекратить все сейчас. Возвращайтесь и продолжайте все, как раньше. Мы просто должны быть более осторожными и не связываться с Вами приблизительно на протяжении года. Вполне возможно, что мы волнуемся зря".
Вернувшись в Вашингтон, Дженнифер постепенно вернула себе свое прежнее спокойствие. Ничто в поведении сотрудников посольства не указывало на то, что ее положение стало менее прочным или спокойным, чем было раньше. Ее американские знакомые по-прежнему относились к ней как к очаровательной желанной молодой женщине. Наоборот, поток приглашений от американцев и посольств даже увеличился, и она решила, что если бы власти подозревали ее, то они не позволили бы ей так беспрепятственно общаться с этими людьми.
В феврале 1970 года один чилийский дипломат представил Дженнифер американца, который сразу привлек ее внимание как своим положением, так и внешностью. Это был Саэд А. Хан, заместитель начальника протокольного отдела Министерства Иностранных Дел США. Уроженец Пакистана, Хан был высоким учтивым дипломатом, сорока двух лет, сохранивший свои внушительные усы еще с тех дней, когда он был капитаном Шестого полка Бенгальских уланов. Он стал гражданином США, женился. У него было пятеро детей, когда он разошелся с женой. Хан взволновал Дженнифер как мужчина. Еще больше он понравился ей тем, что в качестве сотрудника Министерства Иностранных Дел он по долгу службы вращался в самых высоких общественных сферах Вашингтона. Дженнифер тоже привлекла Хана как по личным, так и по профессиональным причинам. Кроме ее сексопильности, она была бы украшением любого дипломатического приема, которые он посещал почти каждый вечер.