Вскоре Дженнифер стала сопровождать Хана на все официальные приемы в иностранных посольствах. 10 апреля она была на приеме в честь западногерманского канцлера Вилли Брандта, состоявшегося в Блер Хаузе, президентской резиденции для его гостей. Прошло меньше двух недель, как она опять была среди приглашенных гостей на приеме в честь заместителя премьер-министра Национального Китая. На приеме, данном в честь Президента Финляндии Урхо Кекконена, ее южноафриканский босс был поражен, увидев ее разговаривавшей запросто с гостящим Президентом. Утром следующего дня он заговорил с ней о приеме, она ответила: "0, я чудесно провела время. После приема я пошла обедать в Блер Хауз. Я всегда там бываю".
"Боже мой! — воскликнул южноафриканский дипломат. — Я уже здесь шесть лет, и еще ни разу не обедал там".
В качестве гостьи высокопоставленного сотрудника Министерства Иностранных Дел, она была представлена сотрудникам правительственного кабинета, сенаторам и другим важным правительственным чиновникам. Часто, когда они знакомились с ней, их внимание и осторожность были ослаблены усталостью целого дня напряженной работы и несколькими бокалами алкоголя. А перед ними была свежая привлекательная молодая женщина, тонко льстящая, манящая. Не один раз беседа, следовавшая за знакомством, кончалась тем, что Дженнифер давала свой номер телефона и взамен получала обещание позвонить.
Дженнифер никогда не пыталась выпытывать государственные секреты, и, насколько это известно, никто никогда не выдавал ей секретов. Весной 1970 года ее целью все еще оставалась задача проникнуть в этот "особый круг" вашингтонских чиновников. Потом любовные связи или замужество дадут ей нужную информацию, а пока у нее есть время. Она уже начала собирать интимные подробности об эксцентричных чертах характера, слабостях и извращениях, составляющих сущность всех досье по вербовке. Способность поставлять такие интимные подробности, которые КГБ с особым интересом собирает, изучает и использует, делала ее исключительно ценным агентом.
ФБР продолжало следить за Дженнифер в надежде, что она в конце концов приведет их к каким-нибудь важным кубинским или даже советским агентам. Тем не менее в мае ФБР нашло нужным осторожно предупредить о ней сотрудников во всех правительственных отделах. В то время, как она ловко маневрировала между знаменитостями, ФБР взвешивало на одной чаше весов преимущества в перспективе, а на другой — все растущую опасность, которую представляла собой Дженнифер в том случае, если ей будет позволено продолжать действовать.
Когда осенью 1969 года ФБР стало доподлинно известно, что Дженнифер кубинский агент, южноафриканская разведка была поставлена об этом в известность. Южноафриканцы искусно сотрудничали в ведущемся расследовании и слежке. 3 октября 1970 года утром ФБР передало срочное донесение южноафриканскому посольству в Вашингтоне: Дженнифер из потенциальной угрозы превратилась в настоящую явную угрозу. Необходимо было положить конец ее деятельности.
На следующий день некий южноафриканский дипломат попросил Дженнифер зайти к нему в кабинет. "Мисс Майлз, у меня здесь имеется важный пакет, который необходимо вручить лично", — заявил он, вручая ей конверт. Он попросил ее доставить это в одну из комнат в вашингтонском отеле.
Дженнифер постучалась в дверь гостиничного номера; ее приветствовал подтянутый, строго одетый "прямой американец". "Войдите, пожалуйста, мисс Майлз". В комнате оказался еще один мужчина, поднявшийся ей навстречу. Оба показали удостоверения ФБР.
С очаровательной храбростью Дженнифер отрицала тот факт, что она является кубинским агентом. "Все это звучит очень захватывающе, — сказала она. — Но боюсь, что меня перепутали с кем-то".
"Вы узнаете это?" — спросил ее агент, показывая ей письмо, которое она спрятала в нью-йоркском тайнике в июле 1969 года. Не дав ей ответить, он показал ей фотографии, на которых она была сфотографирована вместе с Родригесом на перекрестке у Куинз и возле бара. "Есть необходимость показывать дальше?"
Уже почти плача, Дженнифер сказала: "Я не сделаю ничего, что может повредить Кубе".
ФБР позволило ей уйти, в надежде, что ее реакция на разоблачение может привести их к ее связному. Однако вечером 5 октября Дженнифер неожиданно появилась в вашингтонском филиале ФБР и добровольно призналась во всех подробностях ее отношений с кубинцами и обо всех своих приключениях. Ей позволили вернуться в Южную Африку и не преследовали в судебном порядке. Что касается Хана, то поскольку он не преступил ни правил безопасности, ни закона, он оставил Министерство Иностранных Дел, когда истек срок контракта. Соединенные Штаты выслали из Организации Объединенных Наций Родригеса и его босса от ДГИ Орландо Прендес Гутиерес. Представитель Министерства Иностранных Дел сделал загадочное заявление, обвинив их в том, что они получили информацию от "довольно привлекательной и представительной" сотрудницы зарубежного посольства в Вашингтоне.