Находясь в Европе, Луис предложил для продажи статью об Али-луевой, основанную якобы на интервью с ее тетей, Анной Редене. Один немецкий журнал купил эту статью, не подозревая, что Анны Редене нет давно в живых.
Весной 1968 года Луис вернулся в Европу, торгуя на сей раз похищенным экземпляром еще неопубликованной тогда книги Солженицына "Раковый корпус". Если бы махинации Луиса не были разоблачены эмигрантским издательством "Грани", КГБ мог бы арестовать Солженицына по обвинению в неразрешенной публикации книги за границей, а также было бы оправдано запрещение книги в Советском Союзе под предлогом того, что это произведение используется за границей в качестве антикоммунистической пропаганды. 16 марта 1969 года, предприняв еще одну дезинформационную попытку, Луис написал опубликованную в "Вашингтон Пост" статью, основанную якобы на "интервью" с самим автором. Заявления, которые Луис приписывал ему, отдают настоящей подделкой. Солженицын проявил личное мужество, честность и самоотверженность, тогда как приписываемые ему Луисом, цитаты показывают хныкающего, жалеющего себя эгоистичного человека, стремящегося к мученичеству. Статья Луиса даст основания предполагать, что Солженицын одобряет нацистскую оккупацию России во время войны и считает, что в ужасах концентрационных лагерей повинен Берия, а не Сталин.
В сентябре 1968 года с возвращением Алексея Косыгина после неудачных переговоров из Пекина, КГБ, использовав Луиса, начал такую дезинформационную операцию, на которую откликнулись газеты всего мира. В официальном сообщении, посланном Луисом в лондонскую "Ивнинг Стар", отмечалось, что Советский Союз обсуждает возможность ядерного нападения на Китай. Одновременно офицеры КГБ, служащие в советских посольствах в Европе и Америке, стали намекать влиятельным американцам, что русские совершенно серьезно обдумывают такое внезапное нападение. Эта опасная дезинформационная кампания представляет собой еще один пример тактического успеха, однако она принесла в конечном итоге, ущерб Советскому Союзу. Не угрожая китайцам открыто и не подставляя себя под обвинение в подстрекательстве к войне, русские пытались заставить их возобновить переговоры по поводу стычек на советско-китайской границе. Однако вскоре после этого встревоженные китайцы начали тайные переговоры, вылившиеся в визит Никсона в Пекин и в возобновление, в некоторой степени, дружеских отношений с Соединенными Штатами. Несомненно, было немало факторов, повлиявших на решение китайцев начать переговоры с США. Вполне возможно, что страх перед внезапной советской атакой, распространяемый КГБ, был одним из них.
КГБ находится в постоянных поисках средств для нейтрализации и разрушения умных и активных противников советской политики за рубежом, применяя при этом дезинформационные операции. Капитан Антони Кортни, упрямый и энергичный человек, бывший чемпион Королевского флота по боксу в тяжелом весе, был одним из членов Британского парламента, больше всего досаждавший КГБ в начале 60-х годов. Кортни хорошо говорил по-русски, понимал как Советский Союз, так и КГБ и не боялся обоих. Неоднократно говорил он в своих выступлениях в палате общин о нелепости позволять советскому, венгерскому, чешскому и болгарскому посольствам в Лондоне иметь более двадцати "шоферов", пользующихся полной дипломатической неприкосновенностью, тогда как английские дипломаты, находящиеся в странах советского блока, должны пользоваться услугами осведомителей тайной полиции. 6 июля 1965 года Кортни возглавил группу консерваторов, требуя расследования применения коммунистами дипломатических привилегий в целях шпионажа и подрывной деятельности.
Прошло менее месяца, как один из членов Парламента позвонил Кортни домой и попросил немедленно прийти в палату. "Произошло нечто чрезвычайно серьезное", — сказал он. При встрече коллега вручил Кортни большой лист бумаги с фотографиями, сопровождаемыми вульгарными подписями, на которых были изображены он и какая-то женщина, оба в кровати и в самых разнообразных позах. Кортни узнал изображенную на снимках женщину; это была Зинаида Григорьевна Волкова, бывшая его гидом из Интуриста, когда в 1961 году после смерти жены он приехал в Москву. Однажды вечером она пришла к нему в гостиничный номер, и они провели вместе несколько часов. Это была короткая случайная связь двух взрослых одиноких людей, и он почти забыл о ней.