Условия в Кувейте коренным образом отличались от тех, с которыми Сахаров был знаком в Египте, где русские могли вести себя, как хотели. Кувейтская служба безопасности была куда более бдительной, эффективной и не заблуждалась относительно русских. Больше того, кувейтцы знали, что до тех нор, пока Советский Союз хочет поддерживать с ними дипломатические отношения, они могут по отношению к сотрудникам КГБ проводить относительно жесткую политику. Они были нсприклонны в ограничении числа русских, аккредитованных в стране. Во время пребывания там Сахарова, русская колония редко насчитывала более тридцати человек, включая женщин и детей. На грозные требования Тупицына увеличить число сотрудников советского посольства, кувейтцы отвечали, что русских уже достаточно много, даже слишком много. Русские в западных странах накидывались на фотографов, оскорбляли граждан, совершали похищения, но их самих местная полиция не трогала. Однако когда один пьяный офицер ГРУ ударил кувейтского полицейского, тот сбил его с ног, привез в полицейский участок и избил. Полиция продержала русского три дня в тюрьме, потом сообщила в посольство и велела приехать и забрать его.
Находясь в этой мрачной рабочей атмосфере, Сахаров не ожидал увидеть или узнать что-либо. Однако в понедельник, на второй неделе пребывания в Кувейте, Лобанов поручил ему работу, о которой он не мог даже и мечтать. Лобанов, бывший специалистом по операциям против Турции, не знал арабского. Резидент ГРУ Валентин Яковлевич Зимин также не знал его, он едва говорил по-английски. Прошли все сроки прибытия переводчика, обещанного Центром, а пачка непереведенных донесений все росла. Резидент, принимая во внимание одобрительные отзывы, посланные ему КГБ до отъезда Сахарова из Египта, был уверен, что может доверить ему их обработку. Однако для исполнения этого задания Сахарову необходимо было получить некоторые предварительные инструкции.
Доклады агентов, досье и переписка с Центром, к которым Сахаров имел сейчас доступ, были просто откровением. От резидентов КГБ и ГРУ, доверявших ему, он узнавал еще больше. По прошествии некоторого времени Сахаров знал в лицо многих агентов, мог различить подготовку по засылке агентов в ее зачаточном состоянии и знал в общих чертах о четырех крупных советских операциях.
Целью одной из них были диверсии на нефтяных промыслах и, в конечном итоге, свержение правительства Саудовской Аравии. КГБ создал и пытался сохранить там террористическое партизанское движение, называющее себя Фронтом Освобождения Саудовской Аравии. Сахаров перевел несколько донесений агентов, засланных в ряды террористов; донесения были написаны невидимыми чернилами и отосланы почтой в Кувейт. Каждое послание содержало в себе жалобу на необыкновенные трудности действий против правительства и оплакивало слишком быструю казнь пойманных террористов.
КГБ начал также создавать террористические гнезда во всех нефтяных княжествах к югу от Кувейта вдоль Персидского залива. Здесь он опять пытался захватить контроль над еще одним источником ближневосточной нефти, столь жизненно необходимой Западной Европе и Японии. КГБ для привлечения будущих террористов соблазнял молодых людей этих княжеств студенческими стипендиями для занятий в Советском Союзе, где за самыми способными наблюдали, а затем вербовали и обучали. Сахаров отметил про себя, что 80 таких молодых людей из Катара были уже тайно переправлены в Россию через Каир.
Успешно и быстро осуществлялась направленная против Турции третья операция, целью которой были городской террор, захват людей и убийства. Началась она в начале 60-х годов, когда КГБ завербовал нескольких агентов, работавших вне рамок советского посольства в Анкаре и обученные в Советском Союзе. Вернувшись в Турцию, эти уже обреченные кадры вовлекли в террористическое движение еще более радикально настроенные элементы, часть из которых была переправлена тайно в соседнюю Сирию для обучения в лагерях, которыми заведовали русские. Ярким примером того, как КГБ усовершенствовался в технике потрясения общества изнутри ценой столь малого для Советского Союза риска, было последовавшее за началом волнений введение в Турции военного положения, комендантского часа и другие нарушения нормального хода жизни.
И наконец, КГБ и ГРУ объединили усилия в исполнении особо чувствительной операции по проникновению, овладению и использованию палестинских партизан. Советской целью была нейтрализация китайского влияния среди палестинцев и, в конечном итоге, использование партизан в качестве силы против тех арабских руководителей, которые пытались избежать, оставаясь независимыми, русской гегемонии на Ближнем Востоке. Дабы избежать враждебности со стороны некоторых арабских руководителей, начавших опасаться деятельных и непоследовательных палестинцев, русские отказались признать их официально. Так например, когда в 1970 году предводитель палестинцев Ясер Арафат прибыл в Москву, он был принят советским Комитетом Солидарности с Азией и Африкой — фасадом КГБ, а не представителем советского правительства.