Независимо от того, какова произведенная КГБ оценка, еще до того, как иностранец ступает на советскую землю, по меньшей мере одному сотруднику поручается незримое наблюдение за ним. В том случае, если он не интересует особенно КГБ, несущий ответственность сотрудник может одновременно заниматься десятью-двенадцатью обычными иностранцами, получая и анализируя доклады наблюдающего сотрудника КГБ за деятельностью каждого из иностранцев, за которого он ответствен. Помощь в слежке за любым приезжим иностранцем оказывает введение довольно жесткого маршрута, заранее одобренного КГБ. "Эскортам" из Интуриста и других советских организаций, которые обязаны ежедневно отчитываться перед КГБ, запрещается вносить сколько-нибудь значительные изменения в маршрут. Тс трудности, с которыми сталкиваются иностранцы, пытаясь изменить программу путешествия уже по приезде в Советский Союз, исходят из тех неудобств, которые зги изменения могут принести КГБ. Часто посещаемые иностранцами отели, рестораны, магазины и достопримечательности переполнены осведомителями. Любое запланированное общение с советскими гражданами организуется КГБ. Если случается, что иностранец общается с советским гражданином без ведома КГБ, то у этого человека на допросе в КГБ выясняют содержание бесед и иногда берут в осведомители.
Естественно, что аппарат Второго Главного Управления не всегда оперирует должным образом или эффективно. Случается, что КГБ "теряет" некоторых западных туристов или же не всегда может выследить каждого члена иностранной колонии, проживающего в Москве. Советские граждане, особенно молодежь, настолько изголодались по общению и человеческим отношениям с иностранцами, что некоторые ищут с ними встречи, не имея перед собой никаких тайных целей. Однако шансы на поддержание нормальных отношений с обычными советскими гражданами, свободными от контроля КГБ, резко падают с каждым возобновлением таких отношений. Приезжий, обычно сам того не ведая, проезжает через Советский Союз, обернутый в своего рода невидимый кокон КГБ, который служит действенным щитом, закрывая от него все то, что КГБ не хочет, чтобы он видел или слышал.
В том случае, когда КГБ проявляет к иностранцу повышенный интерес, слежка ведется куда более тщательно. Перед въездом в страну иностранца фотографируют, и его фотография посылается предварительно видеотелеграфом КГБ туда, куда он должен приехать сам. В его номере гостиницы, кроме обычных микрофонов и телевизионных камер, есть также инфракрасные фотоаппараты, фиксирующие его действия в темноте. В некоторых комнатах и даже спальных железнодорожных вагонах есть трубки, по которым можно впустить пары, которыми пользовались для выведения из строя дипломатических курьеров, дабы обыскать их мешки с почтой.
В лабораториях КГБ был разработан специальный химический порошок для распознавания писем, отправленных иностранцами. Коридорная в гостинице прокрадывается в комнату иностранца и насыпает этот порошок в карманы его одежды; порошок этот настолько измельчен, что его нельзя ни увидеть, ни почувствовать. Иностранцу стоит лишь опустить в какой-то момент руку в карман, как потом он оставляет микроскопические следы химикалии на всем, чего касается. Если он отправляет письмо, находящиеся на центральном почтамте приспособления обнаруживают порошок на конверте. Носенко отмечает, что КГБ может также закодировать порошок по цвету для определения отправителя письма. Порошок действует только в течение двух недель, поэтому в Центре в папку иностранца кладется расписание, чтобы знать, когда надо сыпать опять порошок в его карманы. Коридорная может еще покрасить его обувь бесцветной жидкостью, что позволяет агентам КГБ с помощью тренированных собак идти по его следу, оставаясь невидимыми.