Во время просмотра, происходившего в старом доме в Гнездниковском переулке, свежепричесанная и надушенная Лидия сидела рядом с Дежаном. Несколько раз в течение фильма она слегка прижималась к нему или же касалась волосами его лица, когда наклонялась к нему, чтобы шепотом прокомментировать балет. После этого однако, она искусно уступала место Кроткову, тем временем переводя мадам Дежан.
Через три дня Кротков позвонил мадам Дежан. Желая организовать еще одну встречу между послом и Лидией, он сообщил ей: "В пятницу я даю званый обед. Посол произвел на моих друзей сильное впечатление, и для меня будет честью, если я смогу уговорить вас обоих прийти". Потом добавил: "Между прочим, Мари-Клер, я начал работать над совместным франко-советским фильмом "Дубровский". Мне совсем не повредит, если меня будут видеть с послом".
"0, Юрий, я уверена, что он с удовольствием примет приглашение", — ответила она.
КГБ забронировал большой обеденный зал ресторана "Прага" и отпустил на обед девятьсот рублей. Несмотря на то, что целью обеда было предоставить Лидии еще одну возможность соблазнить посла, Кунавин и Кротков предложили ему еще двух других "ласточек" — Надю Чередниченко и Ларису ("Лора") Кронберг-Соболевскую, двух очаровательных белокурых актрис, каждой из которых было около тридцати лет. Кротков был хорошо знаком с обеими.
За полтора часа до начала обеда Кунавин разместил офицеров КГБ по всему ресторану, чтобы подслушивать разговоры и не впускать посторонних. Лидия, Надя и Лора сияли. Присутствовавший на обеде еще один агент КГБ, известный драматург Георгий Мдивани создал своими остроумными тостами, высмеивающими социализм, атмосферу фривольности. Дежан, проявивший себя искусным и любезным дипломатом, лишь еще больше подогревал веселье и ловко танцевал с дамами. Вечер настолько понравился ему, что он пригласил всех присутствовавших на обед к себе в посольство на следующей неделе.
Во время обеда в посольстве Дежаны вели себя настолько естественно и любезно, что Кротков, Мдивани и три "ласточки" чуть не забыли о своей миссии. Дежаны, искренне радовавшиеся общению с русскими, которых они считали своими друзьями, показывали им посольство, великолепно обставленное старинной французской мебелью. После обеда, за которым подавали куропаток, Дежан, слушая классическую музыку и потягивая шампанское, любезничал и флиртовал со всеми красавицами по очереди. Кротков не мог сказать, какая из них имеет больше всего шансов на успех.
"Лидия остается нашей лучшей ставкой, — сказал Кунавин, прочитывая отчет об обеде. — Нам необходимо что-нибудь придумать, чтобы свести их вместе одних".
Вскоре после этого Вера пригласила мадам Дежан на одну из прогулок. Кротков позвонил послу. "Есть один грузинский художник — Ладо Гудиашвили, старый друг нашей семьи, который устраивает на днях выставку в Москве, — сказал он. — Свои студенческие годы он провел в Париже и всю жизнь любит Францию. Сейчас это уже старый человек и для него очень много будет значить, если Вы сможете заглянуть на выставку в воскресенье".
"Конечно, — ответил Дежан. — Я сочту своим долгом посетить выставку".
Посол приехал в картинную галерею на черном "Шевроле" посольства; за рулем машины сидел шофер КГБ. Присоединившись к Крот-кову и Лидии, он автоматически принял ее услуги переводчицы. Дежан усердно хвалил почтенного художника, долгое время находившегося в немилости из-за своих романтических работ, которым не хватало "социалистического реализма".
Когда Дежан собрался уходить, Лидия сказала: "Господин посол, не будет ли чрезмерным с моей стороны попросить Вас подвезти меня домой?"
"Это только окажет мне честь", — ответил он.
Выходя из машины, Лидия, как будто эта мысль только что пришла ей в голову, сказала: "Не хотели бы Вы подняться ко мне на чашку кофе и посмотреть, как живет обыкновенная советская женщина?"
Прошло два часа, по донесению шофера, когда Дежан, наконец, вышел из квартиры.
Наутро Кротков позвонил Кунавину. "Посол отвез Лидию домой", — сказал он.
Но Лидия уже успела до этого связаться с Кунавиным: "Да, я знаю. Свершилось!" — торжествующе воскликнул он.
КГБ не собирался шантажировать Дежана на основании этой встречи его с Лидией. Он просто хотел, чтобы связь эта имела продолжение и желал убедить его, что это также безопасно в Москве, как в Париже, Лондоне или Вашингтоне.