Большая часть разработанных в монастыре операций была задумана в интересах Советского Союза, несмотря на то, что чехи несут ответственность за последствия. Чехи оплачивают широкую сеть дипломатических представительств во всем мире и программы помощи, основывающиеся не на нуждах Чехословакии, а на советских пожеланиях. Они также оплачивают содержание агентов СТБ в африканских, азиатских и латиноамериканских странах, с которыми Чехословакия не имеет никаких естественных связей или которые не представляют для нее никакого интереса. За все годы бесценным является вклад зтих агентов в деятельность КГБ, тогда как Чехословакии они приносят мало пользы.
Есть неоспоримые косвенные улики и доказательства того, что в мае 1962 года КГБ обратился к самому ценному из всех чешских агентов с просьбой помочь убить человека. Чехи завербовали высокопоставленного чиновника австрийской службы безопасности. Он считался настолько важным, что лишь небольшое число офицеров СТБ знало о его существовании, и те, кто знали, никогда не упоминали его имени. Если возникала необходимость упомянуть о нем, его называли Агент Семь. Все поставляемые им донесения и отчеты содержались в запертой потайной комнате монастыря, куда имел-доступ один-единственный сотрудник Освальд Готовий.
9 мая 1962 года двадцатичетырехлетний лейтенант венгерской тайной полиции Бела Лапушник бежал в Австрию. Он имел точные сведения о коммунистических операциях против граждан западных стран и венгерских беженцев. Венгры не имели в своем распоряжении никаких средств ликвидировать Лапушника, и, естественно, они понятия не имели о существовании Агента Семь. Но КГБ знал о нем.
Для защиты Лапушника, австрийцы поместили его в считавшейся наиболее безопасной камере штаба полиции в Росаузр Ленде в Вене. Еду ему готовили особо в тюремной кухне, и не смыкая глаз охраняли его круглосуточно. Покушение на его жизнь казалось невозможным. Его мог совершить человек, которому был доверен либо вход в тюрьму, либо сопровождение его на допросы в штаб полиции, таким был Агент Семь.
Несмотря на все предосторожности, Лапушник не раз выказывал опасения, по поводу возможности его убийства и умолял переправить его в Соединенные Штаты. Наконец, по его настоянию, 5 июня были сделаны все приготовления для его полета в Вашингтон, где допросы могли производиться в безопасной обстановке и со знанием дела. Но 2 июня Лапушник внезапно схватился за горло и попросил помощи. В лихорадочном жару, корчась от нестерпимых болей в желудке, он едва выдохнул: "Меня отравили!"
Австрийские врачи предполагали, что он был заражен каким-то смертоносным неизвестным доселе видом бактерии. На протяжении часов боролись они за его жизнь, применяя все известные антидоты, но безрезультатно. 4 июня в 5 часов 45 минут утра, за день до отъезда в спасительную Америку, Бела Лапушник скончался. Австрийские власти установили, что смерть наступила в результате мозгового паралича, возможно вызванного бактериями. Они сказали также, что не обнаружили никаких следов яда. Вполне возможно, что они не нашли этих следов, потому что лаборатория КГБ в Москве и Агент Семь отлично справились со своими заданиями.
Через три года бежавший сотрудник венгерской разведывательной службы Ласло Сабо раскрыл, что чехи отравили Лапушника. Западные разведслужбы с помощью перебежчиков от СТБ и других источников. опознали Агента Семь и установили, что он был в числе тех немногих людей, которым был дозволен доступ в тюрьму тогда, когда был отравлен Лапушник. Однако их источники информации были не из тех, которыми можно пользоваться в суде, и потому австрийцы были лишены возможности преследовать дело судебным порядком. Поэтому они без шума нейтрализовали Агента Семь, переведя его на безобидную работу.