Крючков называл «Московские новости» прогорбачевской газетой, во всяком случае не враждебной ему, и причина решимости редакции пойти на публикацию так и осталась для него неясной. Кто-то ведь допустил утечку. Кто? Где могла получить редакция секретный документ?
Крючков нашел там и ссылку на себя. К сфере, относившейся к ведению Союза, было причислено и обеспечение его государственной безопасности. Слово «руководство» было выделено жирным шрифтом и помечено звездочкой, отсылавшей к примечанию. Вот оно: «Предложение т. Крючкова В.А. согласовано с руководством республик».
— Уже после согласования проекта Союзного договора его текст попал ко мне, — вспоминал Крючков. — Я обратил внимание на то, что положение об обеспечении государственной безопасности Союза сформулировано таким образом, что нарушалась сама система, сам механизм безопасности страны со всеми вытекающими отсюда крайне нежелательными последствиями. Роль союзного ведомства по государственной безопасности сводилась лишь к координации деятельности органов безопасности республик.
Речь, по сути, шла о диспетчерских функциях, не обремененных строго определенными правами и обязанностями. Кто хочет, тот координирует, кто не хочет — не координирует.
По словам Крючкова, он собрал коллегию Комитета госбезопасности, на которой обсудили проблему и пришли к заключению, что координации недостаточно, это будет нарушение целостности механизма. Горбачев воспринял это мнение с явным недовольством: мол, союзные республики не согласятся. Их и так приходится уговаривать по каждому пункту.
Крючков проявил настойчивость и заручился согласием Горбачева на проработку этого вопроса с первыми лицами республик. Те были вроде бы не против, но почти все интересовались: а как Ельцин? Крючков дважды вел с ним переговоры, но в итоге убедил. Слово «координация» было заменено другим — «руководство». Но со сноской, что предложение исходит от Крючкова, и что к рассмотрению этой формулировки можно еще раз вернуться.
— Мы впервые узнали о формулировках проекта Союзного договора из «Московских новостей», — рассказывал О.Д. Бакланов. — В Новоогаревском процессе никто из нас не участвовал.
Это было как снег на голову в летний день. Выяснилось, что заключение Кабинета министров по проекту было отрицательное, а мнение Верховного Совета вообще не запрашивалось. А по закону оно должно было быть.
В тот же день еще одно событие: Бюро президиума Центральной Контрольной Комиссии КПСС рекомендовало исключить из партии А.Н. Яковлева. Узнав об этом, он на следующий день сам подал заявление о выходе из КПСС.
16 августа
Опубликованный в «Московских новостях» проект Договора появился в «Правде» и в других центральных газетах. Многие знакомились с ним впервые, и его текст вызывал подозрительное недовольство. Перепечатка произошла в пятницу, перед выходными, когда люди собирались на дачи.
Не у всех хватало терпения пробраться через сложный текст статей, параграфов и пунктов до конца документа, где говорилось, что он вступал в силу с момента подписания и с той же даты считался утратившим силу Договор об образовании Союза ССР 1922 года.
Следовательно, 20 августа, в случае подписания нового Договора представителями пусть даже части союзных республик, стало бы последним денем в жизни СССР. И это при том, что действовала никем не отмененная Конституция СССР, никем не опровергнутые итоги Всенародного референдума 17 марта 1991 года!
Между тем к проработке варианта ввода чрезвычайного положения подключились первый заместитель председателя КГБ В. Грушко и заместитель министра обороны генерал-полковник В. Ачалов.
Как свидетельствовал Язов, о создании ГКЧП тогда и речи не было. Этот вопрос был поднят только вечером 18 августа в кабинете Павлова, когда из Фороса вернулась группа, вылетавшая туда для выяснения позиции Горбачева.
В тот же день Ельцин отбыл в столицу Казахстана Алма-Ату. Как сообщалось в прессе, для заключения соглашения об экономическом сотрудничестве между Россией и Казахстаном. Также предполагался обмен ратификационными грамотами договора, подписанного осенью 1990 года. Возвращение Ельцина из Алма-Аты в Москву намечалось на 18 августа.
Отъезд Ельцина к Назарбаеву встревожил Горбачева. Он сразу же позвонил Болдину и на повышенных тонах, раздраженно стал расспрашивать, что это за совещание такое в Алма-Ате, почему туда зачастили и другие руководители республик?