Вечер и ночь с 20-го на 21-е. Ельцин
О том, что тогда происходило в «Белом доме», написано много. Как очевидцами, так и исследователями. В концентрированном виде основные версии изложены в книге «Ельцин».
«Охрана Ельцина составляла планы спасения Б.Н. в случае начала штурма. Через систему подземных люков и коридоров можно было выйти на другую сторону Москвы-реки к гостинице “Украина”. На этот случай ему приготовили парик и бутафорскую одежду. Другой вариант — подземный бункер, настолько хорошо оборудованный и автономный, настолько прочный (на случай ядерной атаки), что продержаться в нем можно было много дней, до прихода “наших”. В ночь с 20-го на 21-е Ельцин согласился туда пойти. Хотя понимал, что “наши” скорее всего не придут. Все “наши” были в здании и вокруг него (остальные сидели по домам и тихо ждали).
Наконец начальнику службы безопасности пришла в голову идея: вывезти Ельцина в американское посольство, задний двор которого находился через улицу, в 200 метрах от “Белого дома". Коржаков немедленно связался с дежурным в посольстве, и американцы приняли эту идею с воодушевлением.
Но Ельцин ехать в посольство отказался наотрез!» «Подробности!» — жаждут в таких случаях нетерпеливые читатели. Еще бы: парик, бутафорская одежда… Сразу в памяти всплывает образ Владимира Ильича.
Подробности? Пожалуйста. Притом первого лица.
Б.Н. Ельцин, книга «Записки президента», год издания 1994.
Раздел «Операция “Посольство”»: «Примерно в два тридцать ночи я посмотрел на часы, закрыл глаза и мгновенно отключился. Когда снова началась стрельба, меня растолкали помощники. Повели вниз, прямо в гараже надели бронежилет, усадили на заднее сиденье машины, сказали: “Поехали!"
Когда двигатель “ЗИЛа” заработал, я окончательно проснулся и спросил: “Куда?” Первая, еще полусонная моя реакция — все, начался штурм.
“Белый дом” — огромное здание, одно его крыло выходит на одну улицу, второе — на другую. И в том числе на тот переулок, где американцы выстроили незадолго перед этим новое жилое здание для своего посольства. Добраться туда — пятнадцать секунд. Связались с посольством, американцы сразу же согласились нас принять в экстренном случае. И затем сами звонили, даже приходили, предлагая свою помощь.
Были предусмотрены и другие способы эвакуации. Ни об одном из вариантов мне не докладывали».
Не докладывали? Читаем в воспоминаниях Хасбулатова: «“Жизнь Президента России слишком дорога, чтобы ею рисковать… Считаю, вы сделаете правильно, если прорветесь в посольство, расположенное рядом. Я же должен быть с депутатами и остаюсь с ними”. Повернулся и пошел к лифту».
И все же, пишет Ельцин, узнав, куда они собирались ехать, он категорически отказался покидать «Белый дом»: «С точки зрения безопасности этот вариант, конечно, был стопроцентно правильным. А с точки зрения политики — стопроцентно провальным… Это фактически эмиграция в миниатюре…»
Кроме того, замечает он, у нас не любят, когда иностранцы принимают слишком активное участие в наших делах.
Как же тогда понимать ту радость, которую испытал Ельцин от телефонного звонка президента США Дж. Буша, выразившего слова поддержки? Неспроста, наверное, приходили и визитеры из американского посольства в Москве, о которых Ельцин упомянул в своих «Записках».
И еще любопытная деталь. 12 сентября 1991 года в «Правде» было опубликовано письмо народного депутата РСФСР С. Перуанского под заголовком «Кто же спас Россию?».
«Мало кто знает такой факт: в ночь с 20 на 21 августа сотрудники американского посольства припарковали свои машины так, что проезжая часть одной из улиц, ведущей к “Белому дому”, была перекрыта, хотя танк прошел бы по ним, как по спичечным коробкам. Скажем же наше русское спасибо иностранным дипломатам за их трогательную солидарность. Россию спасали не одни москвичи. Россию спасла Россия при поддержке мирового сообщества наций».
В итоге Ельцина эвакуировали в бункер — подземное бомбоубежище, где он провел несколько томительных часов в ожидании штурма. Прислушиваясь к доносившимся звукам стрельбы, понимал, что выйти из бункера незамеченным уже вряд ли возможно.
Но штурма не было. Не планировался или отменили? Ельцин утверждал: все источники информации говорили о том, что ГКЧП к исходу 20 августа принял решение идти на штурм. Сначала он якобы был назначен на вечер 20-го, а затем перенесен на два часа ночи из-за недостатка сил и необходимости новых, свежих соединений, не подвергшихся агитации со стороны москвичей.