— Мечтаю, — улыбнулся Юджин.
— Скорее всего, она будет здесь со дня на день.
— Одна?
— Со свитой. С хорошей свитой…
— Насколько точна эта информация?
— На сто процентов.
— Ваши источники на Лубянке?
— Да, — кивнул Мишин. — Вернувшись из Парижа, она появилась дома на час, а потом ее не видели ни на работе, ни у матери.
— Простите, — Юджин мотнул головой, словно отгоняя какие-то мысли. — И что из этого следует?
— Она на даче. Ее там держат уже две недели и явно готовят к поездке.
— А почему не так: она во внутренней тюрьме КГБ, ее допрашивают, пытают, она все рассказала, и теперь ваши боссы раздумывают, как бы пооригинальнее отправить ее на тот свет?
— Вы не доверяете моей информации? — Витяня удобно устроил подбородок на сплетенных пальцах и буквально впился глазами в собеседника.
— А я должен доверять?
— А не должны?
— Давайте еще раз окинем взглядом наш расклад, Мишин.
— Давайте.
— По условиям сделки, я прикрываю вас от людей ЦРУ на протяжении всей операции и обеспечиваю ваше исчезновение после того, как она будет завершена. Так?
— Так.
— Мои боссы дали согласие на эту операцию и сотрудничество с вами только потому, что идея захвата сразу нескольких парней с Лубянки показалась им достаточно привлекательной. По условиям моей договоренности с фирмой, вы в любом случае должны оказаться в Лэнгли, где и будет решаться ваша дальнейшая судьба. Таким образом, давая вам, убийце пятерых кадровых сотрудников ЦРУ, возможность исчезнуть навсегда, я совершаю служебное преступление и как минимум гарантирую себе досрочную отставку. Все это я делаю в обмен на адекватные гарантии того, что Валентина окажется здесь. Это также моя вольная импровизация, не согласованная с моими боссами…
— Зачем вы это говорите мне, Юджин? Разве мы уже не отработали все детали и варианты?
— Зачем? — переспросил Юджин. — Не знаю… Наверное, чтобы вы до конца, до самой глубоко запрятанной в вашей голове извилины поняли и осознали: мне нужна живая Валентина Мальцева. Только в этом варианте останетесь в живых и вы, Мишин. И помните: что бы ни случилось, как бы ни сложились обстоятельства, если это условие не будет выполнено, я не дам и цента за вашу голову!..
— Какой-то любительский разговор, — пробормотал Витяня.
— А я и говорю вам все это как любитель. Эта женщина мне нужна. Значительно больше, чем вы можете себе представить. Без нее все теряет смысл — вы, я, Амстердам, моя служебная карьера, эта дурацкая затея, все! У меня, увы, нет выбора, и теперь, когда отступать поздно, остается только одно — верить вам и вашим информаторам. Что я и делаю, Мишин. Более на эту тему мы не разговариваем.
— И слава Богу! — вздохнул Витяня. — А то я боялся, что вы сейчас «Онегина» цитировать начнете. Кстати, вас случайно не в его честь назвали?
— Как вы думаете, сколько человек будет с ней?
— Не меньше пяти.
— Они появятся здесь вместе или порознь?
— Обычно в таких случаях нет смысла дробить команду. Есть прекрасные прикрытия: туристическая группа, делегация, спортсмены…
— Подключится кто-нибудь из вашего посольства?
— Вряд ли. Для таких дел наши предпочитают не рисковать диппаспортами. Посольство — только база, где они получат оружие, связь, машины и прочее.
— А если они не клюнут? Если ваши источники в Москве уже подключены к игре, а вас обводят вокруг пальца?
— Это мои проблемы, Юджин. Не забывайте, что вы рискуете карьерой, в худшем случае свободой. Я же — головой. Эта информация точна, можете не сомневаться. Единственное, что мне пока неизвестно, — время их приезда. Хотя не исключаю, что сейчас, пока мы с вами наливаемся джином, они уже здесь, в Амстердаме, спускаются по трапу…
— Их можно проследить тут, в Схипхоле?
— Для этого надо было бы отрядить человек тридцать, не меньше. У меня таких сил нет.
— Зачем так много? Один, максимум два рейса из Москвы…
— А кто вам сказал, что они прилетят из Москвы? Это может быть рейс из какого-нибудь Могадишо или Лахора, или Пхеньяна… Сторожи их тут сутками!
Юджин кивнул и впервые за всю беседу закурил.
— Да, кстати, вы уверены, что ваши боссы не отрядили за вами хвост? — спросил Мишин.
— Даже если и не уверен, что это меняет?
— Не понял… — на лице Витяни моментально проступили скулы. — Как это «что меняет»?
— Успокойтесь. Если бы вас действительно хотели пристрелить, то сегодня исполнилось бы ровно семь дней с момента вашей скоропостижной кончины. То, что нас видят вместе, — а вы должны понимать, что полностью избежать внешнего наблюдения невозможно, — меня не тревожит. В конце концов, так и должно было быть: наши контакты предусмотрены планом, который утверждался в Лэнгли. Главное, чтобы нас не слышали…