— Вы сказали о первой причине… — остановила его Кло. — Следовательно, была и вторая?
— Конечно, мадам, — улыбнулся Лихтвейзен.
— Какая же?
— Мы решили, что хоть раз в жизни вы должны понять, как чувствует себя человек, попадающий в зависимость.
— Но для чего? Ради всего святого, для чего?!
— Для адаптации, мадам, для адаптации…
9
Ближнее Подмосковье. Дача Ю. В. Андропова
26 ноября 1977 года
Разбудило меня пронзительное верещание телефона. На шестом звонке, так и не сумев разлепить веки, я нащупала и рванула трубку:
— Чтоб вы сдохли!
— И вам доброе утро, Валентина Васильевна!
— Простите… — я откашлялась. — Кто это?
— Ксения Николаевна…
— Какая еще?.. Ой, простите! Слушаю вас.
— Немного изменились планы, и я заеду за вами через тридцать минут. Если, конечно, вы не возражаете. Успеете собраться?..
Через полчаса я спустилась вниз и увидела у подъезда старенький «москвич» с работающим мотором. За рулем сидела женщина примерно моих лет, очень стильно одетая, с тонкой сигаретой, дымившейся в уголке чувственного рта. Она так же мало напоминала сотрудницу КГБ, как наша вахтерша тетя Нюся — главного редактора.
— Добрый день! — я открыла дверцу машины. — Ксения Николаевна?
— Здравствуйте. Садитесь…
Пока мы не выбрались на Рублевку, моя Мата Хари молчала, небрежно стряхивая пепел сигареты на пол. На шоссе она увеличила скорость и, чуть скосив сильно подведенные глаза, спросила:
— Вас не интересует, куда мы едем?
— А должно интересовать?
— Вы всегда отвечаете вопросом на вопрос?
— К сожалению. Дурная привычка, простите. Говорят, с ней я бы никогда не прижилась в Штатах.
— А вы хотели бы прижиться в этой стране?
— А как вам кажется?
Мата Хари засмеялась.
— Браво! Вы умеете вести беседу. Впрочем, так вас и характеризовали.
— Кто?
— А кто вас мог так характеризовать?
Теперь засмеялась я.
— Один-один, ничья.
— Ну и слава Богу! Тем более что мы уже на месте…
Вокруг простирался зеленый дачный массив. Металлические, стального цвета ворота, у которых притормозил «Москвич», раздались в стороны, и мы вползли на ровно заасфальтированную площадку, плотно охваченную рядами высоченных пихт. Трехэтажный бревенчатый дом с башенками в псевдорусском стиле занимал центральную часть сравнительно небольшого участка.
— Приехали, — повторила Мата Хари и вынула ключ зажигания из замка. — Идемте!
По всему чувствовалось, что Ксения Николаевна здесь частый гость, если не хозяйка. Она ввела меня в невысокий, но просторный холл, уставленный мягкими диванами, креслами, пуфиками, и тут же исчезла. В одном из кресел сидел, положив ногу на ногу, сам Юрий Владимирович в домашнем халате с кистями. Когда мы вошли, он как раз брал из огромной хрустальной вазы гроздь черного винограда.
— Ну как, выспались? — в голосе Андропова звучала искренняя сердечность.
— Спасибо.
— Что ж, Валентина Васильевна, не будем затягивать увертюру, — Андропов отщипнул от кисти крупную ягоду и аккуратно положил ее в рот. — Теперь мы знаем все.
Я похолодела.
— Ваш редактор, человек неглупый и достаточно близкий вам, но, увы, безнадежно болтливый, рассказал вам… э-э-э… в дружеской обстановке о некой книге, изданной в Соединенных Штатах. И тогда в вас взыграли сразу два чувства: оскорбленное интеллектуальное достоинство и профессиональное любопытство. Характерно, что второе возобладало, и вы не придумали ничего лучшего, как шантажировать по телефону известного человека, утверждая, что санкционировал этот разговор не кто иной, как председатель КГБ СССР.
— Да, но…
— Я не закончил, Валентина Васильевна… У вас, естественно, может возникнуть, если уже не возник, вопрос: почему, собственно, столь незначительным эпизодом занимается сам председатель КГБ? Вы, надеюсь, понимаете, что я весьма далек от переоценки собственной личности, речь идет об уровне, и только… Так вот, еще позавчера я бы этим делом не занимался и, значит, не было бы самого вопроса, а сегодня — извольте. Сами того не подозревая, вы угодили в довольно скверную историю. Случайное совпадение, просто невероятное, но угодили, Валентина Васильевна, и я, право, не знаю, что с вами делать…
— Юрий Владимирович, простите Бога ради, но я решительно не понимаю, о чем идет речь!
— Попытаюсь объяснить. Как по-вашему, что такое КГБ?
— Ну… — я помялась, подыскивая наиболее мягкие слова, — это…