34
Буэнос-Айрес. Дом без адреса
8 декабря 1977 года
…Через каждые полтора часа в гостиную, густо заставленную очень старой и очень красивой мебелью, неслышно входил молодой мулат в смокинге и так же неслышно ставил передо мной высокий стакан с зеленоватым напитком. Поскольку травить меня ядом смысла как будто не было, я пила приятную, чуть отдающую лимоном жидкость с огромным удовольствием. Тем более что этот мини-водопой был единственной передышкой, которую позволял мне Юджин — приблизительно моих лет высоченный блондин с такими жгучими черными глазами, словно в них регулярно подливали чернила для авторучки…
С момента, когда я очутилась в этом странном доме, прошли сутки. Первую их половину я провела в ванной и в постели, вторую — в удобном кресле с высокой резной спинкой, отвечая, как заводной попугай, на вопросы Юджина. Я уже не смотрела на часы, отмеряя время по стаканам с зеленоватым напитком. Когда мулат принес восьмой стакан, я почувствовала, что сейчас свалюсь и усну прямо на ковре, у ног моего белокурого потрошителя.
— Мы практически закончили на сегодня, — предупредил мои поползновения Юджин. — Еще буквально пара вопросов…
— Может, оставите их на завтра?
— Увы, — он развел руками и заглянул в лежавший перед ним толстый блокнот. — Расскажите мне о вашем редакторе.
— Это не вопрос.
— Вы правы. Рассматривайте это как просьбу.
— Вы просите меня проводить вас сначала к ящику с моим нижним бельем, а потом непосредственно в постель. Насколько вяжется эта просьба с вашим представлением о джентльменстве?
— Это допрос, а не светская беседа, госпожа Мальцева.
— Я повторяю еще раз: мое задержание абсолютно незаконно, и я требую связать меня с послом СССР.
— Мы уже обсудили эту тему. В свое время ваша просьба будет выполнена.
— Это не просьба, а требование.
— Хорошо, — Юджин широко улыбнулся. — В свое время ваше требование будет выполнено.
— Вас учили не быть на допросе джентльменом?
— Мы попусту тратим время.
— Ничего, в последние недели у меня стерлось ощущение времени.
— Вы не хотите отвечать на мой вопрос?
— Естественно. У меня нет никакого желания посвящать вас в детали моей личной жизни.
— Я вовсе не просил вас вдаваться в подробности.
— А, так мой редактор интересует вас как международник-публицист? Как член бюро ЦК ВЛКСМ? Как…
— Как сотрудник КГБ.
— У меня нет оснований считать его сотрудником КГБ.
— Такие основания есть у нас. И не только в отношении вашего редактора. Ладно, оставим пока эту животрепещущую тему. Я хочу сообщить вам весьма конфиденциально одну информацию.
— Стоит ли рисковать?
— Я вынужден, поскольку не вижу другого способа объяснить вам всю неординарность положения.
— Выдача государственных тайн как-то отразится на вашей карьере?
— Вряд ли, поскольку она санкционирована моим прямым начальством в Вашингтоне…
— Господи, и ради этого вы поперлись в такую даль?
— А не стоило?
— А стоило?
— Еще как! Правда, если быть совсем честным, я мечтал встретиться не с вами…
— Догадываюсь, хотя мне и не очень приятно слышать это.