— Знаете, Уолш, что не давало мне покоя все эти недели?
Уолш отрицательно покачал головой.
— Зачем Андропову понадобилась эта журналистка? Зачем, Уолш? Вы верите в ее показания?
— На все сто.
— Я могу опираться на них как на полностью проверенный материал?
— Безусловно, сэр.
— Она дилетантка?
— Да.
— Она действительно та, за кого себя выдает? — Да.
— И Андропов просто подцепил ее, чтобы использовать в очередной провокации КГБ?
— Похоже, что так.
— Тогда получается какая-то чепуха, Уолш!
— Что вы имеете в виду, сэр?
— Давайте подумаем! — директор ЦРУ снял темный пиджак, аккуратно повесил его на высокую спинку вертящегося кресла и ослабил узел черного галстука. — Я исхожу из совокупности наших агентурных данных, Уолш. Люди, одержимые идеей перманентной революции, троцкисты, вооружающие автоматами и пластиковой взрывчаткой полуграмотных пастухов и углекопов где-нибудь в устье Параны, постоянно что-то замышляют. Они так сконструированы и иначе поступать не могут, это ясно. И я пошел в своих рассуждениях дальше. А что, если русские задумали не совсем обычную провокацию? Не булавочный укол в какой-то точке континента, а широкомасштабную операцию, вплоть до государственного переворота?
Такое предположение не кажется вам черечур авантюрным?
— Нет, сэр, не кажется, — пробормотал Уолш. — Фактов, указывающих на такой вариант, набирается все больше.
— Именно, — кивнул директор. — А теперь вспомните задание этой журналистки: встретиться с Телевано и передать ему рукопись. И все! На что это похоже, Уолш?
— Не совсем понимаю вас, сэр.
— Ни на что не похоже! Если это заурядная провокация, то какова ее конечная цель? Ей ведь не приказывали влезть к Телевано в постель, выстрелить ему в лицо или вовлечь его в дискуссию относительно преимуществ социалистического образа жизни над капиталистическим, не так ли? Встретиться, передать рукопись и — домой! Или в преисподнюю, что для нас в данном случае не суть важно.
— Может быть, рукопись…
— Нет, Уолш! Судя по показаниям Мальцевой и заключению наших экспертов, это обычный диссидентский роман. Ну и что?! Что в нем было такого особенного? Подобных книг полно в любом нью-йоркском магазине. Дальше-то что? Может быть, в переплет рукописи была вклеена шифровка о дислокации пусковых шахт наших стратегических ракет? Или ее страницы были пропитаны контактным ядом, чтобы убить несчастного колумбийца? Что еще страшного могла таить в себе встреча этой журналистки с Телевано? Ерунда, ничего там не было! Рукопись — это трюк, Уолш, классический трюк провинциального фокусника, отвлекающего внимание публики на цилиндр, из которого он извлекает кролика, а между тем… Так для чего была нужна Мальцева на самом деле? И вообще вся эта встреча с Телевано? Цель?
— Я не знаю, сэр, — тихо откликнулся Уолш.
— И я не знал, — признался директор. — До сегодняшнего дня не знал, хотя и ломал голову над этим до мигрени.
— А что произошло сегодня утром?
— Я получил важную информацию. Из Боготы. От своего старого университетского приятеля. И все стало на свои места. Сошлось, Уолш. Как в пасьянсе — до червовой двойки! Представьте себе, Уолш, что к нему пришел с повинной — ни много ни мало — колумбийский левый, член конгресса, и заявил, что в конце ноября его завербовал сам Юрий Андропов. Сам, повторяю, собственной персоной. Вторым человеком, присутствовавшим при этом, был, судя по его описаниям, Тополев…