— Я купила четыре французских лифчика по семьдесят пять долларов. Но чеки я сохранила, они у меня в багаже. Я готова вернуть вам эту сумму в рублях по официальному обменному курсу...
43
Лэнгли, Вирджиния. ЦРУ
14 декабря 1977 года
— Он вне закона. Он вне игры. Он вообще не жилец на этом свете. И я не буду его торговать, — отрезал Уолш. — Мне это неинтересно! Ни мне, ни фирме!
Он стоял спиной к окну. Приглушенное осеннее солнце освещало его щуплую фигуру сзади, словно софит, у которого вот-вот перегорят лампы, и потому казалось, что редкие волоски на вытянутом черепе Уолша наэлектризованы и шевелятся.
Юджин молчал.
— Что еще? — Уолш отошел от окна и осторожно, точно под креслом могла оказаться пластиковая бомба, сел за свой рабочий стол — весьма наглядное дидактическое пособие для объяснения существительного «бардак».
— Сэр, я думаю, он не блефует.
— Допустим, ты прав, — Уолш прищурился от едкого дыма сигары. — И что из этого вытекает?
— Если профессионалу нечего терять и он не блефует, это очень опасно.
— Да неужели, Юджин?! — Уолш перебросил сигару из одного угла рта в другой. — Очень опасно, говоришь? А я думал, что выродок с Лубянки, перестрелявший пятерых наших парней, — славный юноша, собирающийся устроиться медбратом в хостель.
— Сэр, мы должны с ним встретиться, — Юджин вытряхнул из пачки сигарету и закурил.
— Возможно. Но только с одной целью — засунуть ему в глотку гранату с выдернутой чекой и заснять на видеопленку, как его разорвет на кусочки.
— Тогда мы рискуем.
— Чем?
— Трудно сказать. Вполне возможно, что Мальцевой. Уж слишком глубоко он завяз во всей этой истории, чтобы не иметь каких-нибудь козырей.
— Мы уже рискнули Мальцевой! — Уолш хлопнул папкой по столу. — Мы рискнули этой русской, позволив ей вернуться обратно. Мы рискнули, ввязавшись в совершенно излишнюю авантюру. Польза от нее, если она вообще вероятна, — вопрос далекого будущего. А головная боль имеет место уже сегодня... Ну, хорошо, — предупреждая протестующий жест Юджина, Уолш поднял руку: — Этот риск, возможно, оправдан. Потому я, собственно, и принял твое предложение. Но разрешать контакты с человеком, уложившим половину нашей аргентинской резидентуры, не полномочен даже я. А чтобы идти с этим к боссу, я должен иметь в папке мотивацию. Такую серьезную и обоснованную, чтобы уже он взял на себя ответственность за прямые контакты офицера ЦРУ с террористом. Ты это понимаешь, парень?
Юджин кивнул.
— Я тебе запрещаю с ним встречаться, Юджин! Оперативный отдел уже проанализировал его предложение. Мишина все равно рано или поздно возьмут.
— Не уверен.
— Интересно! — Уолш посмотрел на подчиненного поверх узких очков для чтения. — Откуда такие пораженческие настроения?
— Мишин совсем не так прост.
— Брали и более крутых.
— В конечном счете чем мы рискуем? — Юджин встал. — Я что, предлагаю ему вручить Нобелевскую премию мира? Или отправить в отпуск на калифорнийское побережье? Он — убийца и должен понести наказание. Но если он сам предлагает игру, возможно, это даст нам какие-то преимущества, а? Тем более что он много знает. Его наверняка загнали в угол.
— С чего ты взял?
— Как по-вашему, сэр, Мишин в Штатах?
— Не думаю. Скорее, где-то в Европе. Во всяком случае, письмо отправлено из Парижа. Хотя три дня — срок вполне достаточный, чтобы добраться сюда. Возможно, он уже здесь, вон в той телефонной будке через дорогу, — Уолш показал большим пальцем за спину.
— Но не в Москве, так ведь?
— Думаю, нет.
— Вот видите, сэр!
— Что?
— Почему он не в Москве?
— Мало ли... — Уолш сделал неопределенный жест сигарой, — новое задание, какие-то интересы...
— Зачем ему понадобилось входить с нами в контакт?
— Ты не тому задаешь вопросы, парень! Моя фамилия не Андропов!
— У Мишина наверняка серьезные проблемы, — как бы разговаривая с самим собой, продолжал Юджин, — иначе он давно бы уже инструктировал молодых убийц в Высшей школе КГБ.
— У него нет козырей играть с нами, Юджин!
— А если есть? Что мешает нам проверить это? Отсрочьте на какое-то время смертный приговор. Если даже политики идут изредка на компромисс с врагом, почему бы контрразведчикам не делать то же самое, а? Дайте мне возможность встретиться с ним. В конце концов, чем мы рискуем?
— Если не считать перспективы получения на руки шестого трупа, то ничем. Единственное утешение, Юджин, что хоронить тебя будут в форме офицера морской пехоты. Так что выглядеть будешь как огурчик. Вот мать порадуется...