Глава 5.
— Ты так похожа на неё, — восхищенно произнесла миссис Тафт.
Я видела, что старушка находятся в смятении.
— Миссис Тафт, расскажите мне, — я положила свою руку на её плечо и с мольбой посмотрела в глаза, — Я сохраню это в тайне.
— Ох, милая, — ее глаза наполнились грустью, — Это очень тяжёлая история, — старушка покачала головой, — Я увидела ее фотографию несколько лет назад, в кабинете у мистера Райдера. У неё были такие же прекрасные волосы и, — она запнулась, — Я ещё никогда не видела таких прекрасных глаз, твои глаза такие же чудесные, но она умерла, мистер Райдер сразу же приехал сюда, а я только нанялась на эту работу, он был разбит. Сидел в своём кабинете и держал эту фотографию, не выпуская из рук, тогда я и увидела эту девушку.
— Миссис Тафт, — голос Килана громом разнесся по этажу.
Обернувшись, я увидела крупную фигуру, облачившуюся в чёрный костюм.
Две пуговицы были расстегнуты, показывая часть, видимо, новой татуировки.
— Думаю вам пора спать, — глаза Тафт испуганно выпучились, она кивнула, — Ты, — он обратился ко мне, — Идём за мной.
Нервы натягивались тонкой стрункой, которая готова была порваться в это же мгновение.
Сжав кулаки и собрав свою волю в кулак, я направилась за мужчиной.
Я слышала его дорогой парфюм и в голове проскочила мысль о том, что он не изменяет своим привычкам — парфюм так и не поменял.
Мы зашли в просторный кабинет, чёрный кожаный диван смотрелся уместно, так и притягивая меня к себе.
— У меня есть для тебя бумаги, — осторожно произнёс мужчина и уселся в своё кресло, — Ты должна подписать их.
Увидев небольшую пачку бумаг, я покосилась на Килана.
— С какой это стати я должна подписывать какие-то бумаги?
Уголки его губ немного дернулись.
— Это просьба твоего брата, — удар в самое сердце, вот, что я почувствовала в этот момент, — Компания перешла к тебе, Грейси.
Я злостно посмотрела на него и выгнулась к нему, поднимая бровь.
— Не делай этого, — предупредила его.
— По-моему, я говорил тебе, что это твоё имя, — он откровенно издевался надо мной, прекрасно понимая, что выводит меня из себя.
— Мой дом сгорел, — как бы невзначай, проинформировала парня и откинулась на диван, поглядывая на свои ногти.
Он непонимающе взглянул на меня, копаясь в бумагах, предназначенных для меня.
— Сегодня днём, идти мне некуда, — я бродила глазами по комнате, стараясь не встречаться со сталью.
— У тебя целое состояние, — он понимал к чему идёт дело, — Ты способна позволить себе несколько домов.
— Что с бумагами? — сыр поставлен в мышеловки.
— Все верно, — он пододвинул ко мне все документы и подал ручку.
Звук скребущейся бумаги повис в комнате.
— Ты не можешь остаться здесь, Грейс.
— Почему же? — с прищуром поглядела на него, пытаясь разглядеть татуировку, — Ты не поможешь давней знакомой, — сделала маленький акцент и ядовито улыбнулась.
Мне показалось, как я увидела пар, исходящий из его ушей.
Встав, я поправила свои шортики.
Его глаза очертили все мое тело, кулаки сжались до побеления.
— Спасибо за гостеприимство, — сладко улыбнувшись, я пошла на выход.
— Грейс, — окликнул парень, — Что ты делаешь?
— Разрушаю твою жизнь, — стоя лицом к двери, сказала всю правду, — Ах, да, — я обернулась и с прищуром посмотрела на него, — Интересно, как же звали ты девушку на фотографии, — яд так и сочился из мои слов.
Мышка в клетке.
Глава 6.
— У вас есть дети? — завтрак проходил в приятной домашней атмосфере, которую я так давно не чувствовала.
Ее глаза тревожно опустились, руки перебирали маленький носовой платок.
Я поняла, что задала не самый лучший вопрос.
— Я всегда мечтала о дочке, — призналась женщина, — Но я не могу иметь детей.
— Миссис Тафт, — я слегка приобрела женщину, — Давайте помогу убрать вам посуду? — не хотела оставлять напряжение между нами, женщина казалась приятной и заботливой, а ее мягкое сердце могло сломаться от переживаний.
— Ох, Грейс, — взяла меня за щечки, напоминая тем самым мою бабулю, умершую десять лет назад.
Моя бабушка была олицетворением женственности и мудрости, которое пыталась передать и мне, но единственное, что мне досталось от неё — любовь к музыке.
Когда ее не стало, я потеряла настоящего друга, наставника, того, кто мог без осуждений принять мой мир.
На сердце до сих пор остался этот кровоточащий шрам, беспокоящий меня всю жизнь.