***
Через три дня старший лейтенант Пресненского отдела милиции Суровцев подвёл итоги расследования.
- Киллер стрелял с крыши девятиэтажного здания с расстояния в триста пятьдесят метров. Выстрела никто не слышал. Потом растворился, незнакомых людей никто ни в подъезде, ни во дворе дома не видел. Чужих автомобилей замечено не было. Судя по всему, работал профессионал. На крыше найдена винтовка СВД, судя по номеру, пропавшая во время Чеченской войны и две гильзы. Отстрел винтовки показал, что пули, попавшие в убитого, были выпущены из неё. Отпечатков пальцев, естественно, нет.
- Так что, очередной «глухарь»? - недовольно спросил начальник отдела подполковник Гарипов.
- Очередной, - расстроено подтвердил Суровцев. – Да сколько их сейчас?! Валят друг друга как неродные.
- А они родные? – удивился подполковник.
- Конечно, все они одного роду-племени, и бандиты, и бизнесмены. Иногда непонятно, кто из них кто. Вчера был уркой. А потом – уважаемый предприниматель, налогоплательщик, презумпция невиновности, законные права! Как наш нынешний потерпевший. Поскорее бы они друг друга перестреляли, - выпалил Суровцев.
- Идите работать, товарищ старший лейтенант! И повышайте процент раскрываемости, - напутствовал молодого милиционера подполковник.
[3]. В настоящее время – отель «Азимут Смоленская».
[4]. В Москве начали массово устанавливать железные двери с кодовыми замками на подъезды и блокировать выходы на крышу после взрывов жилых домов, которые произошли в сентябре 1999 года.
Глава 13
Май-июнь 1999 года.
Москва.
Резидент ЦРУ в Москве Джебедайя Вилкинсон был в состоянии, близком к отчаянию. Из Лэнгли практически ежедневно интересовались, получена ли хоть какая-то информация по русскому возвращенцу. А он ничего не мог им ответить. Единственный агент, имевший хоть какое-то отношение к этой теме, Фирсов, сам как ни старался, не мог добыть подробности. Остальная агентура, хоть и обширная, про проект «Альдебаран» не знала вообще ничего.
В конце-концов он написал руководству, что его возможности исчерпаны. Здесь нужна не агентурная, а оперативная работа, на которую ни он, ни его подчинённые не способны в силу того, что все их передвижения по городу постоянно контролирует ФСБ
Начальство с ним согласилось, и через несколько дней ему сообщили, что в Россию прибывает её бывший гражданин, ныне натурализовавшийся американец Марк Резник, которому нужно оказывать любую посильную помощь, если он её запросит.
Резник эмигрировал в США в первые годы перестройки, был завербован ЦРУ, прошёл обучение в качестве оперативного сотрудника и теперь работал в «русском» отделе. Это было его первое самостоятельное и полностью автономное задание. Аналитики Лэнгли разработали для него достаточно подробный сценарий, исходя из знания реальностей нынешней России.
Приехав в Москву якобы с целью посетить оставшихся в РФ родственников, он остановился в отеле, первые дни вёл себя вполне законопослушно, в основном, ходил по гостям или встречался с бывшими соотечественниками в ресторанах.
Потом, когда почувствовал, что наблюдение за ним перешло из постоянного в периодическое, начал действовать, регулярно сбрасывая возможные «хвосты» в метро, ГУМе и другими стандартными методами.
Ему нужно было частное детективное агентство, которых на рынке было предостаточно. Однако в серьёзных фирмах, узнав, за кем придётся следить, американскому гостю отказали. Согласие он нашёл у детектива Антона Смолякова, бывшего милиционера, уволенного за взятки. Он брался за самые грязные заказы, но всё равно дела шли плохо. Смоляков тоже понимал, что слежка за одним из руководителей «Бастиона» - дело очень опасное, но ему элементарно нужны были деньги. А американец дал аванс в три тысячи долларов, и пообещал заплатить ещё семь тысяч за неделю работы.
Воронков, как и все нормальные люди, временами ходил и в магазины, и в театры, и вообще много перемещался по городу. Правда, большей частью, на машине. Однако Смолякову удалось подобраться к экс-подполковнику достаточно близко и воткнуть в шлицу пиджака иголку-маяк. С этого момента следить стало проще. Бывший милиционер отслеживал все перемещения и встречи Воронкова и фотографировал издалека всех его собеседников. Ему даже стало казаться, что дело окажется легче, чем казалось, и он быстро и без проблем заработает оставшиеся деньги.