Зал молчал.
Я положил поднос и, развернувшись, сказал:
— Мне очень жаль вас, вас всех. Вам даётся на осмысление жизни много сотен лет, а человеку лишь мгновение, за которое он успевает сделать многое — выучиться, полюбить, стать мудрецом, сочинить что-то или создать, — около дверей я вновь остановился. — И да, я всего лишь человек, и я рад, этому.
Выйдя, я продолжал слышать лишь тишину.
Зайдя в комнату свою, я нашёл в вещах шар-переговорник. Пару манипуляций и вижу папу.
Длинная голубая коса, в которую вплетены морские жидкие кристаллы, глаза как розовый жемчуг, стройное, гибкое тело чуть голубенького оттенка, мягкая и обворожительная улыбка. Сейчас он находился около своего тёмно-синего байка, проверяя его в тест-камере.
— Милый, что случилось? — папа развернулся и с нежностью в глазах и в голосе спросил. Всегда удивлялся, как он узнаёт о том, что нужна именно его помощь.
— Где отец? — решил сначала спросить про него.
— С твоим дедом, — папа закатил глаза и фыркнул. — Опять ведут спор о том, какое ты должен носить имя и фамилию. Упрямцы, двое, и можно точно быть уверенным, что ни к чему не приведёт этот спор.
— Скажи им, что если леннэ Дориано хочет ещё быть моим дедом, пусть забудет на пять лет о том, чтобы менять моё имя, я останусь при своём. Да и потом об этом поговорить можно, — чуть замявшись, всё же решил попросить. — Пап, я хочу, чтобы ты привёз тот Домашний Портальщик. Я решил, что лучше есть ту еду, которую ты готовишь, да и будет доступ к моей лаборатории и к твоим подаркам.
Он внимательно посмотрел на меня, а потом махнул головой.
— Хорошо, я сейчас воспользуюсь воздушной трассой, так что через полчаса буду.
Связь закончилась.
Я лёг на кровать и, прикрыв глаза, тихо и беззвучно взвыл.
Почему я всё же согласился учиться здесь, почему не настоял, как и во многом другом? Я же знаю, что на меня не действуют все возможности рас: ни телепатия, ни внушение, ни голос сирен, ни проклятия фей, ни укусы оборотней. Вот такой я человек, носитель генов и крови двух рас.
Но моя память услужливо выдала, что я согласился лишь из-за того, чтобы порадовать родителей и доказать, что и человек на что-то годен.
Дверь скрипнула, и вошли мои соседи по комнате. Они старались прятать от меня свои от чего-то виноватые глаза. Перевернувшись и опираясь на руку, я посмотрел на них, вопросительно приподняв бровь.
— Прости, Кимберли, — произнесли они хором.
— Ты всё правильно спрашивал и говорил, а мы …, а мы даже не встали на защиту.
— Это ваши проблемы, не мои, — я удивился ещё больше, но решил говорить то, что считаю правильно в этот момент. — Если бы мы были с вами друзьями, вот тогда был бы спрос как с друзей, а мы с вами лишь знакомы, и жить будем в одной комнате. Да и то, что произошло там, в столовой, говорит о том, что все вы считаете, как и тот лис, или просто побоялись высказать своё мнение.
От моих слов оба чуть не плакали, но я не привык к слезам и поспешил ретироваться.
— Мы с тобой! — опять это хоровое, от чего удивление зашкаливало, и я посмотрел на них внимательней. — Мы решили, что сможем доказать всем, что человек просто отличается расой, и что бывает умнее многих.
Теперь смотрел на них и ужасался. Если они будут всё время со мной, это же вечное пищание под боком, это слёзы, завывания и восторг о том, какой классный тот или иной альфа. Это ещё и слежение за ними, как-никак я становлюсь их старшим.
— Эм …э.… Видите ли, я повторюсь, мне нужно учиться, а не искать альфу, а вы невольно будете вести к этому. Да и если вы будете со мной, то в основном мне придётся присматривать за вами, ведь по человеческим меркам я старше вас. Оно вам надо?
Они переглянулись, потом почесали затылки, и, обменявшись мыслями синхронно кивнули. Мозг мой взвыл, понимая, что помимо учёбы у него и присмотр за детками. Хотя, что-то внутри довольно рыкнуло.
Стук в двери, и я поспешил открыть её, но тут же чуть вслух не взвыл. На пороге стоял Алекс и … Норинор.
Тот с брезгливостью и натянутой улыбкой посмотрел на меня, а потом переключился на оборотней.
— Я хотел напомнить, что вам надо поспешить в библиотеку, — певучий и мягкий голос окутал всех присутствующих, но я, быстро отвернувшись к котятам и видя их лица, щёлкнул пальцами над ними, тем самым возвращая их на землю.
— Собирайтесь, пошли, — приказал я, и те закивали в ответ.
— Не познакомишь меня, Алекс, с этими милыми котятками, — раздался голос вампира, от чего я ещё сильнее стиснул зубы и кулаки, но, поморщившись от боли в запястье, разжал пальцы и быстро задышал, пытаясь восстановить своё настроение.
— Нам пора, и незачем знакомить котят с … — процедил я сквозь зубы. Парни моментально придвинулись ко мне и схватились за локти мои.
Несмотря на гостей, которые смотрели удивлённо, я протиснулся быстро между ними, ведя за собой парней.
Я злился на этого … этого… короче, я хотел прибить его на месте.
Как можно при Алексе…. Алексу знакомить с омежками. Это, может, с одной стороны, кажется, что вампирёныш вежливо интересуется, а на деле ЭТОТ намечает новую «экзотику».
— Запомните, любой альфа здесь хорош, — резко затормозив, повернулся к Рыссе и Миллесо, — может, не все подойдут к вам, но ЭТОТ… старайтесь быть дальше от него.
Вновь синхронное кивание, и моё покачивание головой.
«Не хватало, чтобы оно вновь возвратилось», — подумал я, смотря на такую покорность и обожание с их стороны, а затем устремился к библиотеке.
Мы попали в место, где царят лишь книги. Стеллажи, шкафы, столы, заваленные разными видами книг, и где-то там, на помосте, сидел царь их — библиотекарь.
Пройдя в глубь комнаты, мы увидели за большим письменным столом сидящего фея, который внимательно вчитывался в строки написанного. На столе же лежали стопки книг и журналов, а так же камушки артефакты.
— Первый курс? — не смотря на нас и не дождавшись приветствия и ответа, фей-бета потыкал своим пальчиком в нужные книги. — Для дополнительных занятий придёте позже. «Задания» берёте четыре. Эти артефакты для того, чтобы сдавать задания — домашние, дополнительные или лабораторные. Активация — сжать камушек, для дополнительного хранения и копирования — нужна капля вашей крови.
Сказал и замолчал, а нам оставалось лишь забрать учебники.
Парни направились в сторону общежития, а я, посмотрев на время, пошёл к другому выходу.
— Ким? — раздался растерянный голос одного из них.
— Вы идите, мне надо встретить кое-кого, — заверил я их, а сам поспешил выйти, слыша, как урчит байк папы.
Вы думаете, оборотни так и пошли назад, к общежитию? Нет! Они с каким-то непонятным для меня рвением кинулись следовать за мной. И что с ними сделать?
Как всегда, байк, а потом и папа произвели фурор. Тёмно-синий лакированный байк мигает фарами, с него, перекидывая изящно ножку, слезает Тритарий в темно-синем костюме в обтяжку и снимает шлем. Коса небрежно перекидывается через плечо, и язычок на молнии тянется вниз, чтобы раскрыть часть голубоватого тела.
Не смотря на ступор и восхищения многих прохожих и охранников, он стремится ко мне и улыбается, от чего у меня на душе спокойно. И уже неважно ничего, только улыбка и тепло папы.
— Здравствуй, мой хороший, — прошептал он и привычно прикоснулся своей ладошкой к моей щеке. Я же с удовольствием потёрся об неё, а другую соединил с ним в замок.
Вот такое наше приветствие.
Надо, наверное, рассказать немного о моей семье.