— Вспомнил! — воскликнул князь. — Любит слушать клиросные хоры. В соборе и встретился с ним. Хороший коммерсант.
«Вот, оказывается, откуда у барона «давнишняя слабость» к пению, — догадался Сегюр. — Ловкая бестия этот месье Антуан. Выведал о том, что генерал-губернатор неравнодушен к церковным службам, и воспользовался этим в собственных целях».
— Он, кажется, что-то написал на мое имя, — продолжал Потемкин, — но сами же видели, сколько у меня хлопот.
Князь велел денщику позвать Попова, и через несколько минут управитель канцелярии уже был в его кабинете с толстой тетрадью в руке. Потемкин полистал ее, скользнул взглядом по густо исписанным страницам и протянул Сегюру.
— Окажите любезность, батенька, прочтите, на что жалуется барон Сен-Жозеф, — попросил с подчеркнутой вежливостью. — Французский язык я лучше воспринимаю на слух.
Луи-Филипп взял тетрадь и начал читать. Барон не только выражал неудовольствие внезапным сворачиванием торговли, но и подсказывал, как упразднить преграды, оживить коммерческие дела. Страницы его тетради пестрели множеством цифр, расчетов. Сегюр был убежден, что князь внимательно слушает, вникает в их смысл. Но, оторвавшись в какой-то миг от написанного, к превеликому удивлению, увидел, что тот озабоченно перелистывает бумаги, разложенные на письменном столе Поповым. Сдерживая возмущение, граф прервал чтение.
— Очень прошу вас, батенька, — поднял голову Потемкин, — продолжайте, я все слышу.
Но не успел Луи-Филипп закончить и страницу, как в кабинет ввалился дородный поп, и князь повел с ним оживленный разговор. Задетый за живое, граф умолк на полуслове.
— Уже закончили? Так быстро? — повернул к нему удивленное лицо Потемкин.
— Вы же не слушаете, князь, — стараясь быть спокойным, холодно ответил Сегюр.
— Простите великодушно, — прижал хозяин руку к груди, — что дал вам повод так подумать. — Он быстро выпроводил попа и опустился рядом на диван.
Но и на этот раз не усидел долго. Слуга сказал, что пришел портной. Луи-Филипп надеялся, что Потемкин не станет отвлекаться из-за такого пустяка — как-никак принимал посланника версальского двора. Но князь немедленно вскочил навстречу высокому, как жердь, портному.
— Совсем обносился, — виновато развел руками. — Надеть нечего. Вы не обращайте внимания, — умоляюще посмотрел на обескураженного графа, — у меня хороший слух.
При других обстоятельствах Сегюр никогда бы не позволил так унижать свою честь. Но интересы французского торгового дома и ощущение собственной вины за не совсем тактичное обращение с князем накануне заставили его дочитать записку барона до конца.
Возвращаясь в свою квартиру, граф был убежден, что зря потерял время, что Потемкин сознательно потешался над ним, отплатив таким образом за вчерашнюю откровенность. Чтобы не порочить реноме королевского посланника, Сегюр твердо решил при первой же возможности обратиться по делу барона к самой императрице. И был потом благодарен судьбе, что такой случай не подвернулся.
Перед отъездом из Херсона Еврар доложил, что его хочет видеть барон Сен-Жозеф. Сегюр нахмурился. Ему нечем было порадовать обиженного негоцианта. Ждал, что тот повторит свою просьбу, возможно, выскажет новые претензии, а барон вошел с сияющим лицом и словами благодарности за содействие в работе его торгового дома. Сбиваясь от радостного волнения, рассказал графу, что Потемкин собственноручно ответил на его записку, согласившись со всеми доводами.
— Более того, — возбужденно продолжал барон, — учел все мои просьбы, и торговые дела уже пошли в гору!
Растерянный, ошеломленный граф будто сквозь сон слышал, что русские заказали большие партии французских товаров, а суда из Марселя, долгое время простаивавшие в гавани, загружаются местным товаром.
— Очень рад, что застал вас в Херсоне! — тряс, прощаясь, руку Сегюра счастливый негоциант. — Теперь каждый день буду молиться пречистой Мадонне, а в здешнем соборе поставлю свечи всем православным святым за ваши успехи.
«Как хорошо, что я не вспыхнул тогда, сдержался, — подумал Луи-Филипп, проводив неожиданного гостя, — а то недолго было и осрамиться в глазах хитрющего «светлейшего».
Но встреча с Сен-Жозефом произошла позже. А сразу же после своего «неудачного» визита к Потемкину Сегюр конечно же не мог знать настоящих его намерений. Поэтому на торжественной церемонии спуска построенных кораблей держался с ним подчеркнуто прохладно.
Спуск был обставлен со всей пышностью и блеском.
— Хочу вам, граф, — сказала Екатерина своему венскому гостю, идя с ним по широкому ковру из зеленого сукна, тянувшемуся от дворца до верфи, — eine Uberraschung bereitung[100].