- Она была твоей сестрой. - Наконец поднялся я, отряхнув куртку от въевшейся пыли. - Хочешь сказать, что за столько лет у тебя не было возможности узнать ее? В достаточной мере, чтобы предвидеть последовавший за твоим нетерпением итог.
- Я стратег, не тактик, брат. И не психолог. Я и так пожертвовал слишком многим ради своего народа, чтобы ты мог осуждать меня.
- Я имею на это полное право. Я повидал за свою жизнь куда больше любого из твоих приближенных. Больше, чем ты. Ей нужно было дать время.
- Тем не менее, мы зашли в помещение вместе. Ты и я. Мы оба виноваты в произошедшем. И ты знал, что такое может произойти. Не говори, что не думал об этом.
Я медленным, уставшим шагом двинулся прочь от злополучного места. Но за пределами дворцовых стен взгляду предстал вид хаоса, крови там было не меньше. Основное отличие заключалось лишь в том, что принадлежала она не министрам и политикам, а простому народу. Обескровленной стране. Впрочем, как это обычно и бывает на руукхат, о чем в свое время твердил Эсевай, ждавший меня рядом с накрытым грязным полотном телом императрицы.
- Я уже видел. - Сказал он, обратив внимание на мое приближение. - Понимаю, тебе сейчас нелегко, но Тинасей это заслужила.
Даже не могу описать, как сильно мне хотелось ударить его по лицу.
- У меня свои счеты с ней, но так как ты мой друг, я не стану осквернять память матери твоего ребенка.
- Ребенка, да?
Это была Синерига, ее сдержанный и твердый голос отозвался болью в моем сердце. Ранил в самую глубину. Если у меня и правда была душа, то в тот момент я бы с радостью запер ее там, откуда она не сможет влиять на мой разум. С большим трудом у меня получилось подавить в себе чувства, не извергнуться ором в небеса, устремляя свой гнев ко всем вымышленным богам и злому року.
- Кирад говорил, что руук не имеет права заводить детей, ибо ему всю жизнь надлежит воспитывать отроков, отданных данью голубой династией.
- Твой учитель говорил много слов. - Сухо парировал я. - Но слишком мало знал о жизни, ведь прислушивался только к мнению мертвых.
- Он говорил и об этом. Я выполнила свою задачу, последнюю волю своей школы. Мой дом уничтожен. Теперь мне придется уйти на свой путь, как и подобает тангерайвзу.
- Я много лет жил на дороге одиночества. Она сложна и сурова. Ты могла бы отправиться со мной.
- Я знаю твой секрет, последний руук. Ни один здравомыслящий тангерайвз не составит тебе дружбу, не после совершенных дел.
Звуки войны прекратились на удивление быстро, небо затмили черные тучи, пахло сырой гарью, но легшая на столицу глухая тишина резала мой слух, выводя из нравственного равновесия.
- Знать мало, дитя. Ибо для полной картины тебе предстоит понять мой выбор.
- Как скажешь.
- Хаос, творившийся на улицах, поглотил сердца и умы все возраставшей толпы. М сидели на крыше транспортера, я держал в руках обмякшее тело, начинающее коченеть со временем. Несмотря на то, что ехали мы по центральному проспекту, скорость бронетранспортера не превышала пеший шаг. Все из-за народа, сгустившегося на дороге. Все они кричали, скандировали и визжали, словно дикие звери. Требовали тело Тинасей. Хотели разорвать ее, убедиться, что лейнитенг не вернется, но я не мог им этого позволить. Когда какой-то молодой парень, едва получивший жизненный опыт, попытался стащить с брони Тинасей, я рассвирепел настолько, что дар Мудреца закипел в моих жилах. Моя ярость материализовалась в огонь, объявший скудно сложенного зейванца, когда я схватил его за глотку. Те, кто догадались, что перед ними, сразу расступились, освобождая нам путь. Но большая часть столпотворения, необразованные дурни, продолжали противодействовать движению колонны. Отчаявшись, мне пришлось обратиться к праву руукатан, поглотить жизни врагов братства, осталась лишь мертвая пустота, я не считал жертв. Аншеран, конечно, не обрадовался такому развитию событий, но он боялся предпринять что-оибо против тангерайвза, все боялись, именно за это мы и подвергались гонениям на территории Иштар. Боялись даже сами тангерайвзы. Обращаясь к дару, мы рискуем потерять контроль над ним, навеки превратившись в свергнутых хозяев. Во многом, это объясняло олицетворяющую тангерайвзов черту - хладнокровность нравов, преследующее нас чувство безысходности. Даже во времена руукхат член братства предпочитал смерть, а не спасение ценой контроля. Сказал ни слова. Только гул мотора и шелест листьев, оживленных надвигающейся бурей. И это я не фигурально. В конце концов, нами был поднят вопрос о бессмысленности дальнейшего продвижения. Мы решили упокоить императрицу здесь, в землях Лесной крови, вдали от цивилизации, где ее прах никто не потревожит. Пройдут года, но потомки так и не ответят на вопрос, где же все-таки ее останки. Секретность была рождена необходимостью, поэтому среди нас всех были только Аншеран, Эсевай и Синерига. Эх, Синерига, я так и не сказал ей толком, что эта груда портящегося мяса, как она сама выражалась, была родившей ее зейванкой. Хотя, я подозревал, что Синерига уже была осведомлена об этом. Что же с тобой сделал Кирад? Откуда в тебе эта жестокость? Эти вопросы я крути в голове, пока до меня не дошло, что в ее возрасте и сам был не лучше.