Вечером того же дня, как Питерс сообщил о вечеринке, он же отправил к Тому своего ассистента. Посланник вручил Хиддлстону три варианта вечерних костюмов и попросил примерить каждый. Надлежало выбрать лучший. Том только недавно закончил расстановку цветов на подоконнике.
Примеривая предложенные выходные костюмы, Хиддлстон искоса поглядывал на пестрые фиалки, его настроение несколько исправилось после приступа апатии. Актёр решительно выбрал тёмно-синий костюм с золотой вышивкой в виде стрекоз, порхающих по отвороту пиджака. Ассистент Стенли заулыбался, когда Том огласил своё решение.
— Мистер Питерс так и сказал, что вы выберете именно этот, — пояснил свою реакцию Джерри.
— Он неплохо меня знает, — покивал Хиддлстон.
Неплохо — очень может быть. Но хорошо Тома не знал никто, только Джеймс Хант. Том до сих пор иногда удивлялся, как их свела жизнь, но, слава богу, это случилось. Если бы не Хант, неизвестно как бы всё повернулось, когда они с матерью вернулись в Лондон. Том хотел бы встретиться с ним, но предпочёл перенести встречу. Им лучше увидеться после этой проклятой вечеринки. Хант имел удивительный дар лечить душевные раны Хиддлстона, а после бала лицемерия ему определённо потребуется душевный бальзам.
***
Вечеринка обещала быть грандиозной, несмотря на то, что вроде как была закрытым мероприятием. Блистательные люди, денежные мешки, театральные критики и репортёры, но ни одной камеры, ни одной вспышки, — съемка была запрещена. Сей факт несказанно обрадовал Тома, значит, не придётся зубоскалить и прикидываться, что он рад здесь находиться. В лучшем случае его вообще не заметят, было множество других актеров, которые хотели завладеть всеобщим вниманием. Однако Хиддлстон удивился, когда на мероприятии появился Рут — ассистент. Парень немедленно протиснулся к Хиддлстону.
— Джерри? — Хиддлстон был неподдельно удивлён. — Где Стенли?
— Мистер Хиддлстон, он приболел, у него простуда, он меня отправил, — словно извинялся Рут, он вёл себя нерешительно и заискивал перед актёром.
— Вы уж извините, — промямлил Джерри.
— Ты не виноват, — покачал головой Том. — Как-нибудь придётся справляться без него.
По большому счёту от Тома не требовалось делать что-то из ряда вон выходящее. Просто провести здесь некоторое время. Но отсутствие Стенли как-то беспокоило Хиддлстона. Агент был его громоотводом. Когда следовало, он вмешивался в разговор и спасал актёра от навязчивых собеседников. Ассистент заметно нервничал, стоило ему только оглядеться, осознать, что оказался в самом центре театрального шоу. С Питерсом такого не случалось, он всегда держался на высоте, словно родился на одной из таких вечеринок и с тех пор чувствовал себя как хищная рыба в мутных водах шоу-бизнеса.
— Джерри, сходи выпей что-нибудь, — вежливо предложил Том, и это была отчаянная попытка отделаться от этого неуверенного в себе мальчишки. Уж лучше отдаться на волю случая, чем остаться в компании этого трясущегося ассистента. Рут благодарно улыбнулся и тут же удалился. Том вдохнул, выдохнул.
«Что может случиться? — взволнованно размышлял Хиддлстон. — Почему я так нервничаю? Стен, ну какого дьявола ты заболел?!»
Актёр огляделся по сторонам, монотонный шум светской болтовни заставил актёра нахмуриться. Мимо скользили всем довольные официанты с круглыми блестящими подносами, до отказа забитыми фужерами с шампанским. Ресторан при отеле «Firehouse» был местом престижным и дорогим, а в данный момент стал к тому же и средоточием богатых и знаменитых. Том всё ещё рассчитывал, что его присутствие останется в большей мере не заметным.
— О! Уверяю вас, я буду держать под жёстким контролем все, что касается моего царства развлечений.
Том сглотнул и обернулся, но лучше бы этого не делал, поскольку немедленно был замечен. Едва заслышав этот голос, Хиддлстон внутренне весь сжался. На долю секунды он ещё успел понадеяться, что обладатель столь похожего голоса может оказаться кем-то другим… кем угодно. Но надежды разбились вдребезги. Среди приглашенных гостей оказался один довольно странный субъект, судя по поведению, богатый и уважаемый человек, однако Том о нём прежде не слышал.
Хиддлстон уже имел сомнительное удовольствие познакомиться с ним в Соединённых Штатах. На вечеринке в честь окончания гастролей. И встреча эта не была приятной. Том хотел было отвернуться, но взгляд лазурных глаз приковал его к полу, не позволяя двинуться с места.
— Прошу прощения, — улыбнулся высокий, широкоплечий богатей, обращаясь к своему светскому собеседнику. Он без лишних слов отвязался от оного, чтобы неотвратимой глыбой подплыть к самому желанному гостю.
«О господи! За что ты так со мной?! — взмолился Том, он ничего не мог сделать, чтобы избежать этой встречи. — Чем я прогневал тебя?»
— А вот и ты, — самодовольно улыбнулся Одинсон, когда подошёл достаточно близко. Высокий бугай в изящном тёмно-бордовом костюме, пошитом на заказ. Длиной до плеч светлые волосы убраны в хвост, светлая щетина на лице, как и в прошлую их встречу. И этот жадный взгляд золотого дракона, вцепившегося в несметные богатства своих жертв.
Том сглотнул, приветствовал учтиво:
— Добрый вечер, мистер Одинсон.
— Так официально, — богач цокнул языком. — Я ведь просил называть меня по имени.
Том сделал глубокий вдох, выдох и, улыбнувшись своей самой неуклюжей улыбкой, ответил:
— Не все ваши просьбы я готов удовлетворить.
Теперь улыбался Тор, открыто демонстрируя своё превосходство. То был настойчивый и знающий себе цену представитель высшего сословия, он имел деньги, связи и даже имя божественного происхождения. Любой другой актёр по первому же приказу сего господина сделал бы всё, что угодно, даже прилюдно себя опозорил бы, лишь бы добиться благосклонности Тора Одинсона, но только не Том. На прошлой вечеринке Тор дал понять Хиддлстону, что хочет видеть актёра в своей постели исключительно в коленопреклонном положении под собой. Том отказал и немедленно покинул вечеринку. В надежде, что больше никогда не встретит этого человека. Жизнь - несправедливая штука.
Хиддлстон быстрым взглядом окинул гостей, пусть это и будет слишком подозрительно, но он немедленно уходит, невзирая на последствия.
— Я бы хотел пообщаться, — заговорил Тор, внимательно наблюдая за поведением гостя.
— А я бы хотел уйти, — тут же осадил его Хиддлстон, он заметно нервничал. — Я решил, что вы благоразумный человек и отлично понимаете значение слов, коль скоро владеете английским языком. Я сказал вам — нет. Осмотритесь вокруг, здесь огромное количество желающих продать свою душу дьяволу, почему бы вам не рассмотреть других кандидатов на роль своих тряпочных кукол?
Тор нахмурился. Впервые его сравнивали с Мидгардским дьяволом — средоточием зла и обмана. Такая аналогия его задела, это Локи всегда был лжецом и мог одним щелчком пальцев погрузить мир в пучину хаоса. Тор же всегда был защитником, пусть грубым и прямолинейным, однако он стоял на страже закона. Да, водился за ним один грешок, он брал то, что хотел, везде и всюду, мужчин или женщин, тех, кто приглянулся. Но прежде Тору не приходилось даже напрягаться, он только манил к себе, и смертные сами лезли в его постель. А вот этот британский мальчишка, кажется, не испытывал трепета перед божеством Асгарда. Разумеется, знал Тор и о том, что давным-давно мидгардские смертные перестали верить в богов, отринули их в пользу науки и прогресса. Но так же громовержец знал и о слабости людского рода, смертные чувствовали силу богов и тянулись к нему, как и прежде, в те времена, когда его имя было на слуху.