— Как же я рад этой встрече, — заулыбался Локис, перевёл взгляд на Ханта и улыбнулся ему уважительно, кивая. — А где же мой дед?
— И мой отец? — вступил Рагнар. Сын во всём походил на Тора, его голос и манера себя вести говорили сами за себя, хотя он казался чуть мягче Одинсона. Локи и Джеймс тут же немного отошли в сторону, выставляя напоказ своих друзей. Энергичный Локис немедленно подскочил к Тору и бросился его обнимать, тот от неожиданности округлил глаза, ещё больше удивился, когда внук обнял Тома. Такого радушного приёма громовержец не ожидал. Но объятия на этом не закончились, Рагнар перенял инициативу, крепко обнял отца, но только его, показывая свою сдержанность.
— Здравствуй, отец, — тихо прогудел сын Тора и удостоился дружественного похлопывания по спине. Всё-таки Тор скучал. Разногласия между ними с течением времени просто улеглись и забылись, осталась только далёкая тоска, тем желанней была эта встреча. Одинсон мог не говорить вслух о своей затаённой любви к сыну, но она угнездилась в его сердце, несмотря на расхождение во взглядах. Может, однажды они наконец поговорят об этом, всё выяснят, но только не сегодня.
— Здравствуй, сын. Вижу, что в добром здравии, — Одинсон улыбнулся.
— Прости Локиса за его выходки, несдержан юнец, — произнёс Рагнар, как бы извиняясь.
— Все такими были, — отмахнулся Тор. Впрочем, переговорить больше им не дали, Локис закружил гостей, представляя мидгардцам богов, своих мать и отца и будущую жену. Асы многим отличались от привычных людей в Мидгарде, их лица источали практически физически ощутимый свет, словно золотистая кожа была подсвечена изнутри неким магическим сиянием.
Напряжение спадало, опешившие от изменённого вида Локи асы быстро привыкли к его новой личине, многие знали, что изгнанник после перерождения обрёл несколько иной вид. Множество взглядов было устремлено на гостей и молодожёнов. Локис взял слово:
— Поднимайте немедленно кубки с мёдом! — повелел принц, открывая пир. — Сегодня в Асгард вернулись Тор и Локи со своими избранниками, будем праздновать три свадьбы!
Гости восторженно охали и аплодировали. В руках у смертных и богов оказались кубки с ароматным хмельным, Локи улыбнулся и переглянулся с Хантом, тот чувствовал себя вполне уверенно. Тор больше боялся того, что, захмелев, асы начнут вспоминать и припоминать Локи его прежние поступки, а это расстроит Тома. Одинсон с волнением глянул на любовника.
Опасения Тора не подтвердились. Гостей разместили на почётном месте рядом с царём и царицей в семейном и дружественном кругу. После того, как собравшиеся опрокинули по второму кубку и принялись за трапезу, попутно Локис рассказывал, как ему удалось стать похожим на Локи — на бога, в честь которого его назвали. Волосы для него выковали цверги, как однажды они сделали это для Сиф.
— И вот я сам обрил себе голову, — восторженно продолжал принц. — И надел парик, чистейшая медь срослась с моей головой, и, посмотрите, каков? Ну, разве не хорош?!
Гости задорно смеялись. Асы принялись рассказывать байки, каждый о чём-то своём, и не было этим разговорам конца. В беседу включились и Тор с Локи и даже Хант. Рассказы мидгардца порадовали публику, в своей мальчишеской беспечности он был похож на них. До полуночи болтали и хохотали. Когда вдруг уютно прикрытые золотые врата распахнулись под натиском небывалой силы, и в пиршествующий зал влетели два чёрных как ночь ворона, они пролетели через весь стол, вызывая вскрики и восторженное оханье, и приземлились на столе прямо перед Тором и Локи. Маг немедленно повернул голову направо. Никто ничего не успел понять, Локи уже выскочил из-за стола и бегом кинулся к выходу, когда порог переступил седовласый старец в мидгардской одежде, чёрных брюках, коричневых туфлях и серой вязаной кофте.
— Я знал! Ах ты старый мерзавец! Лгун и лицедей! — свирепо выпалил Лафейсон, хищно улыбаясь, а затем вдруг смилостивился. — Я знал, потому что без тебя этот мир не устоял бы после перерождения.
— Рад видеть тебя здесь, а не в Мидгарде, — рассмеялся Один и дружественно похлопал бога огня по плечу. — Наконец свиделись.
— Да ты не больно спешил увидеть побратима, — ухмыльнулся Локи.
— Отец?! — выкрикнул Тор у Локи за спиной, уже через миг оказался рядом и обхватил отца в объятия. — И прав Локи, ты лгун и лицедей!
А Тор ведь подозревал, что он рядом, нередко замечал следящих за ними воронов, но всё сбивал со счетов, не придавал значения. Давно ли отец наблюдает? Чего ждал? Почему не дал о себе знать раньше?
— Потому что не вернулся тогда? Пусть так, устал я от вас, — нехотя ответил Один, он был таким, каким сын его запомнил, не состарился и не изменился. — А время прошло, и заскучал, как видишь.
Восторженные вздохи разносились по залу, но гости не решались приблизиться к верховному божеству, Один давно уже стал неким призраком былого. Многие были откровенно удивлены его появлением, но обрадованы, все же собрание всех богов - это судьбоносный день для Асгарда.
— Ну, хватит о былом! — громогласно повелел Один. — О будущем надо думать! Я нынче лишь погостить пришёл, не мог же не поздравить правнука! Пусть мёд льётся рекой, сегодня празднуем не только свадьбу!
Гости наконец заняли места за столом, Одина посадили между царём и царицей. Рагнар и супруга его Мия не скрывали восторга и улыбок. Всеотец взял слово, давно уже не царь, беглец и мидгардец, снова в Асгарде среди друзей и потомков.
— Том, — обратился всеотец к актёру, заставляя того покраснеть от смущения. — Я знаю о том, что ты дал Тору десять лет, и девять лет минуло, прими отвергнутый до времени дар сегодня. Никогда Тор не был столь упорен, никого не любил так, как тебя, Сиф не даст соврать.
Асы затаили дыхание, когда Один выудил из-за пазухи золотое яблоко. Сам великий бог дарует смертному долголетие и просит принять этот дар.
— Прими наш дар, потому что достоин, потому что сделал Тора счастливым и укротил его лихой нрав.
Яблоко передавали из рук в руки, и наконец оно дошло до Тома, и отказать сейчас верховному богу, самому Одину, было бы верхом неучтивости. Гости все как один устремили взгляды на актёра, с замиранием сердца ожидая, когда он откусит от яблока Идун.
Хиддлстон не стал томить зрителей и Тора, который взволнованно опустил ладонь на его колено, который ждал этого дня слишком долго, один год ничего не изменит.
Том улыбнулся и откусил кусочек. Пиршествующая зала взорвалась восхищёнными аплодисментами и вздохами. Асы напоминали одну большую семью, где радовались взлетам и огорчались падениям друг друга. Где, пригласив гостя к очагу, относились к нему как к члену семьи, где слова имели силу, и данное обещание неотступно исполнялось. У Тома никогда не было такой семьи, но сейчас он её обрёл. Когда-то он думал, что недостоин счастья, сейчас же он понимал и чувствовал, как ошибался.
Вечер плавно перетекал в ночь, гости пили мёд и не пьянели, говорили и не уставали, танцевали под незатейливую игру Локиса на чудесных инструментах и не желали расходиться. Вскоре Джеймс и Локис принялись играть дуэтом, асы, непривычные к таким мотивам, воодушевленно подбадривали. Лафейсон узнал композицию, широко улыбнулся.
— Локи, кажется, это ваша любимая песня, — хитро подмигнул Один, словно бы точно знал, о чём говорит.
— Следил, значит, — ухмыльнулся маг и, тут же поднявшись на ноги, отправился к Ханту на подмогу.
Когда Лафейсон затянул их любимую, пиршествующий зал завопил от восторга, такой музыки здесь отродясь не слышали. «Короля дороги» они исполняли втроём. На втором куплете голосили уже все вместе: Джеймс, Локис и Локи, а с ними и весь Асгард.
“Яяя — король дороги!
Яяя — король от бога!
В ад или рай?
Сама выбирай!
Жить как все мне скучно!
Мнеее и смерть - игрушка!
Скооорость в крови! Удачу ловииии!”