— А взамен ты станешь нашими глазами и ушами в Египте, — продолжила она. — Во дворце множество царедворцев, твоих земляков. Ты знал об этом?
— Да, госпожа, — ответил Магон. — Я слышал, что сиятельный Бен-Амм возвышен сыном Ра, царем Черной Земли.
— Не только он, — покачала великая жрица головой, увенчанной короной из кос. — Еще есть некто Ур-Хаю, Махуба-Баал, Адду-Эль и Каркару[10]. Египтяне ненавидят их, презрительно называют ааму, но они сейчас обладают немалой силой при дворе. Ты должен сблизиться с ними.
— Но как? — вырвалось у Магона.
— Сто талантов меди и десять талантов олова, — с милой улыбкой ответила ему великая жрица. — Ты получишь их по половинной цене, и мы не потребуем от тебя отчета за потраченное. Важен результат. Если справишься, будешь получать ровно столько товара, сколько потребуется, чтобы с тобой начали считаться. Но цена будет такой же, как у всех тамкаров ванакса Энея. У нас нет цели осыпать тебя золотом. Ты останешься самым обычным купцом. Просто очень богатым.
А они не мелочатся, — думал Магон, в волнении облизывая сухие губы. — Задачи ставят почти невозможные, но и платят за выполнение, как подобает царям. Полталанта серебра дают мне на расходы. С ума сойти!
— С чего мне нужно начать, госпожа? — с собачьей преданностью спросил он ее.
— Ты познакомишься с чати, — великая жрица налила себе еще одну чашу травяного отвара. Странная чаша, с тонкой ручкой сбоку. Магон никогда таких не видел.
— С кем? — неприлично раскрыл рот купец. — С самим чати? Великим визирем Черной Земли?
— Да, — кивнула царевна. — Именно с ним. А то я уже вижу, как ты сложил в свои сундуки целую гору серебра. Нет, дружок, это было не тебе. Ты скажешь ему вот что…
Магон потряс головой, отгоняя нахлынувшие воспоминания, и вслушался в презрительный бубнеж писца-египтянина.
— Внимай, ааму. В глаза господину не смотреть, без разрешения с земли не вставать. Обращаться: величайший, великий господин чати, слуга Гора. Заговоришь тогда, когда тебе прикажут. Если тебе дозволят подняться, то должен будешь стоять, опустив голову. Руки держать у тела и не размахивать ими, как пьяный матрос из Алассии. Уходить лицом к господину, склонившись. Проявишь дерзость, будешь бит палками. Повернешься спиной или покажешь подошву стопы, тебе конец. Все понял?
— Да, уважаемый, — униженно поклонился Магон, который уже снял с себя одежду, оставшись в одной набедренной повязке.
— Тогда иди!
Тусклый полумрак покоев визиря рассеивало пламя бронзовых ламп, куда были добавлены ароматные смолы. Магон уже передал подарки и вкратце рассказал, кто он такой и откуда. Кабы не груз меди и олова, с ним тут даже разговаривать бы не стали, и никакие подарки не помогли бы. Хвала богам, с медью и оловом в Египте было туго.
— Ты служишь царю Сидона? — спросил писец, никак не мог понять, кто же такой лежит перед ним, раскинув руки.
— Я покинул Сидон, величайший, — ответил Магон. — Там больше не найти пропитания. Я много лет служил царю Сидона, но раз царь Сидона служит Великому дому, то и я служу ему.
— Господину нашему чати угоден твой ответ, ааму, — важно ответил писец. — Но где ты взял медь? Ты теперь служишь царю Алассии, именуемому Эней?
— Я торгую с Алассией, — ответил Магон. — Царь Эней благоволит мне за некоторые услуги, что я оказал ему когда-то.
— Какие именно услуги ты оказал ему? — голос писца стал ледяным.
— Я передавал его письма царю Сидона, прямо перед той злосчастной войной, — ответил Магон. — Я невольно выступил послом царя Энея.
— А почему именно ты выступил послом? — подозрительно спросил писец.
— Мне не оставили выбора, о слуга Гора, — тоскливо вздохнул Магон. — Мой корабль с товаром задержали в порту Энгоми. Спросите у кого хотите. Эту историю знает весь восточный берег. А теперь, раз уж царь Эней победил, то он благосклонен ко мне и позволяет торговать своей медью.
— Ты вхож во дворец?
Магон не видел чати, но буквально чувствовал, как тот напрягся. Словно лев перед прыжком.
— Да, господин чати, — ответил Магон. — Я могу войти туда и попросить о встрече. И я знаю многих уважаемых купцов Энгоми.
— Ты знаешь некоего Рапану?
— Его все знают, — ответил Магон. — Но я знаю его с детства. Я торговал еще с его отцом. Достойнейший был человек.
— Зачем ты просил о встрече, ааму? — перешел к делу писец.
— Я был во дворце царя Энея, о слуга Гора, — ответил Магон, — и слышал странное. Я, как верный слуга Великого Дома, не могу не рассказать об этом. Весть слишком важна, чтобы передать ее кому-то еще…
10
Перечислены реальные имена египетских вельмож азиатского происхождения. Рамзес III, по всей видимости, пытался создать из них противовес египетской знати.