Когда они позвонили, то первым выглянул патер. Он был очень удивлен, увидев незнакомых гостей.
Дверь открыла старая Катрина и сказала:
— С кем имею честь говорить? Графиня, к сожалению, не может Вас принять, она очень больна. Ее разбило параличом.
— Сестра больна, — воскликнул Джон, — о Боже мой, а я так радовался, надеясь ее увидать бодрой и здоровой.
Катрина спросила:
— Вы говорите, сестра? Так Вы, вероятно, мистер Джузеппе
Керро из Рима?
— Да, это я.
— Вы прибыли в плохое время, — сказала Катрина, — в этом доме за последнее время очень неладно.
Вильсон выразил крайнее удивление и беспокойство. Он вошел и указал Фреду, игравшему роль лакея, внести чемоданы.
Катрина повела его в приемную и, минуту спустя, в комнату вошла контесс Эдит, а за ней патер Керро.
— Неужели это правда? Мой дядя из Италии приехал, — вскрикнула контесс, — да, это он, я узнаю его по портрету. Дядя, ты прибыл в плохое время, ты прибыл к гибели дома
Тортони.
Вильсон сердечно поздоровался с контесс, а потом протянул руку и патеру. Таким образом Вильсон сошел за Джузеппе Керро и он надеялся, что план его ему удастся как нельзя лучше. Он рассчитывал на то, что Артур, чтобы остаться единственным наследником всего имущества, сделает покушение на жизнь дяди, и в этом он надеялся уличить негодяя.
Графиня Тортони после полученного удара больше не поправлялась и умерла под вечер того же дня, когда прибыл из Рима мнимый брат. Она все время не приходила в себя, так что не узнала и своего брата.
Вильсона на вид эта смерть страшно взволновала. Он упал к ногам покойницы и плакал навзрыд.
— Моя бедная сестра, — не успокаивался Вильсон, — если б у меня под руками было средство, я бы здесь у твоего трупа лишил бы себя жизни, чтобы соединиться с тобой на том свете!
При этом Вильсон громко зарыдал и закрыл лицо обеими руками. Но сквозь пальцы он смотрел на патера, который весь сиял от радости. Он кивнул головой по адресу дяди, желая этим как будто сказать: Твое желание будет исполнено.
Сыщик разыгрывал роль убитого горем так естественно, что не возбудил у присутствовавших и тени подозрения. И он достиг желанного результата: он прочел в глазах патера его замыслы. Если он убьет дядю, то всякий скажет, что убитый горем о смерти сестры брат сам наложил на себя руку.
Не только патер, но и контесс и Катрина могли засвидетельствовать, что Джузеппе Керро высказывал желание покончить с собой.
Вильсон наверху рассказал брату, какую сцену он разыграл внизу, и Фред высказал уверенность, что патером еще наступающей ночью будет сделана попытка убить дядю.
Сыщики оставались все время у себя в комнате, и лишь иногда Фред спускался, чтобы не терять Артура Керро из виду. Этот также проводил все время у себя в комнате, но когда Фред зашел в кухню, как бы за водой для своего господина, он услышал рядом разговор патера по телефону.
— Это ты? Имею отрадную новость. Приходи в девять часов вечера в парк.
Фред понял, что человек, говоривший с патером, обещал быть, так как Керро добавил:
— Allright, я тебя жду.
Потом он повесил трубку телефона и вышел через кухню, не оглядываясь, так как полагал, что от сыщиков он избавлен. Вслед за ним из кухни вышел припрятавшийся Фред, отправился к Джону и все сообщил ему.
Около девяти часов, когда уже совсем стемнело, Джон Вильсон пробрался в парк и спрятался в кустах, около заднего выхода. Ему приходилось ждать недолго, так как появился патер и, внимательно озираясь, подошел к ограде парка.
Там его ждала какая-то темная фигура.
— Гриффон — ты?
— Да, я не в состояния был больше ждать, мне хочется
знать, как обстоит дело, и я, несмотря на всю опасность, подкрался сюда.
Джон подкрался к ним и, спрятавшись за кустом, внимательно прислушивался к их разговору.
— Опасность уже невелика, — ответил патер.
— Почему, разве ищейки попали на неверный след?
— Ищеек здесь больше нет.
— Как? Это невозможно. Джон Вильсон оставит такой случай нерасследованным?
— Он должен был оставить и притом навсегда, так как лежит мертвым.
— Мертвым? Это прекрасно. Каким же образом это случилось?
— Его укусила одна из змей.
— А я думал, что эта штука не удалась. А что стало с его братом?
— Джон Вильсон на смертном одре взял с него слово, что он сейчас же уедет, и он исполнил свое обещание.
— Мне это не верится.
— Но это правда. Я сам был на вокзале и видел, как он уехал.
— А мне все-таки не верится. Я сам убедился, что Джон Вильсон умер. Я был около него, когда он корчился в смертельных судорогах.