- Я твоя семья.
Старуха перебила ее слова своим хриплым сипением. Потом поднесла девушке небольшое зеркальце и вручила ей прямо в руки. Марина осторожно приняла его, схватив дрожащей рукой за деревянную ручку, посмотрела и тут же с криком бросила. Оно упало на камни, разбилось, предвещая будущие несчастья, и звоном разлетелось в разные стороны.
Она не узнала себя. Ее лицо изменилось, стало другим. Не уродливым, просто чужим. Согнувшись еще сильнее, ведьма взяла с пола крупный кусочек разбитого зеркала и второй раз поднесла его Марине.
- Посмотри внимательней. Ты – моя дочь. Ритуал вернул тебя к жизни. Я пошла на это только ради тебя. Ради моей единственной дочери, которая должна послужить нашему общему делу.
Украдкой Марина смотрела на свое отражение, видя, что лицо ее стало другим. Изменились контуры, нос, подбородок, губы стали немного больше. Неизменным были только волосы. Правда теперь они спускались до самой талии и болтались нерасчесанными комками, то и дело перепутываясь между собой еще сильнее. Тело так же претерпело изменения. Она похудела по сравнению с тем, какой себя помнила раньше, но грудь и бедра округлились, как будто в скором времени ей предстояло родить.
- Такой ты была до смерти. Я рада, что все прошло как надо, но мне пришлось задействовать темный договор – заклинание воскрешения, что позволил мне вытащить тебя из омута небытия… ценой своей жизни, конечно.
Марина удивленно посмотрела на старуху, чей голос сейчас звучал как-то … по-матерински.
- Обмен состоялся. Время начало отсчитывать свои последние часы, но я не жалею.
- Я все еще ничего не понимаю. Где мои друзья, универ, мои экзамены.
Ведьма молчала.
- Бред пройдет со временем. Ты дома. Вокруг нас бесконечный мир Фэрайл. Король, который год ведет на нас охоту. На севере уже не осталось никого из ворожей, юг зачищен сотню лет назад. Из далеких земель уже давно ничего не слыхать. Мы последние, дочь моя. Ты – последняя.
- Ворожея? – спросил Марина. – В смысле колдунья?
- Так нас называет стража, когда ведет на лобное место, чтобы спустить шкуру ради потехи местного люда. Мы веками помогали знатным родам королевства побеждать хвори и наводить проказу на врагов короля. Но со временем в нас увидели большую угрозу, чем приходила с той стороны границ. Начались гонения. Мы едва уцелели, но безумие короля было столь велико, что он десятилетиями выискивал и убивал таких как мы. Никого не жалел, даже детей. Вот и тебе не повезло однажды утром натолкнуться на стражников. Долго они гнались за тобой. Пока одна из стрел не воткнулась тебе в спину, а когда они уже были готовы поднять тебя на пики, я подоспела на помощь.
- Ты спасла меня?
- Ты успела испустить дух, прежде чем я смогла что-то сделать.
- А стражники?
- Они больше ничего не сделают тебе. Вообще никому ничего не сделают – горстка пепла не сможет поднять меч или выпустить стрелу. Я сделала все для этого.
- Но раз я умерла то…
И тут она замолчала.
- Договор – древнее заклинание. Его можно использовать лишь раз в своей жизни, после чего энергия одной ворожеи передается другой. Но требуется свободная душа. Кто-нибудь, кто в это же самое время познает холодное прикосновение смерти и перенесется в тело умершего, чтобы стать его владельцем.
- Так вот оно что…
Теперь Марина стала немного понимать.
Авария, смерть, кровь, которую она видела на асфальте и крики людей.
- Это было своего рода перерождение?
- Наверное. Так оно где-то и называется. Договор мне больше по душе. Но твое время только началось, а мое начинает подходить к концу. Ты должна кое-что понять. Мир изменился только для тебя, для нас же он остался прежним. Избегай всего вокруг, что желает тебе смерти, сторонись чужаков, шепчущихся у тебя за спиной. Король безумен, его королева платит огромные деньги за голову ворожей и любой, кто прознает в тебе такую, увидит твои способности или просто заподозрит тебя в колдовстве, немедленно вонзит свой клинок в твою спину. Будь осторожна.
Она напряженно закашляла. Опершись на свою деревянную трость, начала отступать к кровати, где тяжело упала на нее, выронив из руки свою клюку.
- Хочу спать, наверное, время пришло.
Она забормотала. Стала закрывать свои черные глаза. Морщинистое лицо, горевшее до этого колдовским огнем, вдруг стало тускнеть. Она продолжала что-то говорить, руки ее иногда подергивались, будто она пыталась ухватиться ими за улетавшую жизнь, но через какое-то время перестали. Потом она провалилась в забытье. Несколько минут ее грудь еще поднималась, наполняясь кислородом, когда старуха дышала, но, когда Марина подошла проверить, все ли с ней в порядке, перестала.