- Он интересовался историей, просил подобрать книги, - ответил Лерыч. - Сейчас ты, конечно, можешь сказать, что это не случайно и как-то связано с преступными планами, с торговлей предметами старины, например. Однако мне представляется, что интерес его был, так скажем, гуманитарный. Нормальная человеческая любознательность. Он достал собрание сочинений академика Бартольда, начал читать, вопросы задавал. Он собирался заниматься политикой. Наверно, ему были полезны знакомства среди ученых. Хотел, чтобы круг его общения не ограничивался торгашами…
- Доверяю вашей интуиции, - сказал Бахтияр. - Но, Валерий Иванович… Вы с ним жили в разных мирах!
- Да-да, - сказал, улыбаясь, Лерыч. - Скажем мягко, он меня не очень уважал. Денег я не нажил, званий не заработал. Наверняка он считал себя большим человеком, а меня - маленьким. Кроме беседы, ему с меня нечего было взять.
- Со стороны легче представить, кем он вас считал. Беседы с вами ему нравились. К тому же вы все время с детьми общаетесь, умеете и доходчиво объяснить, и интересно рассказать. Вы открытый человек и доступный. К людям хорошо относитесь. С одной стороны, духовно вы выше его в сто раз, с другой - не игнорируете его и не презираете за невежество. Разве он не понимал, что какая-нибудь ученая знаменитость и разговаривать с ним не станет? А еще подозреваю, что он интересовался вами как незнакомой ему породой людей.
- Давайте сначала закончим с сокровищами, - потребовали ребята. - Второстепенные вопросы потом.
- А на чем мы остановились? - спросил Бахтияр. - Да, с учеными Камилю Ширинову было лестно дружить. Он честолюбивый, в отцы города метил, что должно было стать первой ступенькой его политической карьеры. А для того, чтобы шагать по этим ступенькам, требовались очень большие деньги. Шахрухиинские сокровища были кстати. Длинноволосый говорит, будто Камиль Ширинов послал их забрать сокровища и избавиться от старика. И нет свидетелей, которые могли бы подтвердить или опровергнуть его слова. Убийцу Халбека Ширинова мы знаем, но было ли убийство заказным, как он говорит, предполагалось ли заранее или решение пришло на месте, до сих пор неизвестно. Есть показания, что Камиль стыдился отца, собиравшего подаяние, отец был досадным недоразумением в его большой игре. Но это не доказывает, что он собирался решить вопрос с помощью пистолета. Известно одно: живым старик Халбек сокровища не отдал бы. Прав был Павел!
- Неужели на себе носил?
- Под халатом, на поясе, - подтвердил Бахтияр. - Поэтому первый раз ничего и не нашли. После убийства Камиль получил у преступников добычу, но, они утверждают, не расплатился. Как Ширинов собирался реализовывать сокровища, сообщники не знают, но кинжал он хотел оставить себе, иначе не вывешивал бы дома на обозрение. Сокровища держал в сейфе офиса, где его и убили. Длинноволосый и «боксер» должны были рвануть за границу, Камиль сам оформил им визы и купил билеты. По их версии, они пошли в офис за расчетом, а пистолет взяли припугнуть, если что. Было это поздним вечером, кроме охранника на первом этаже, там никого не было. Одним словом, преступники, видимо, остались недовольны гонораром, и пистолет, как они твердят, случайно выстрелил. Тогда забрали драгоценности. Таможенники взяли их с поличным на границе. Оба божатся, что кинжала не крали. Надо сказать, ни длинноволосый, ни «боксер» в дом Улугбековича не были вхожи.
- А много сокровищ? Какие они? Сколько стоят?
- Изумруды, рубины, сапфиры. - Бахтияр сложил руки лодочкой. - Вот столько. Ну а оценкой занимается экспертиза.
- В общем, картина ясна, - сказал Паш-тет. - Единственное, чего не могу понять, зачем они крали эту банку с деньгами?
- Первый раз рассчитывали поживиться, хоть что-то взять. Второй - не знаю. Может, след заметали. Если бы ты видел этих придурков, не спрашивал бы. Животные! И мозги у них соответственные.
- Так был Улугбекович отцеубийцей или нет? - задал вопрос Рафик.
- Если не появится новых фактов, вопрос так и останется открытым.
- А как вы считаете, был?
- Такой вариант не исключен.
- Похоронили его, конечно, рядом с отцом? И памятник там воздвигнут царский?
- Обязательно. Не такой, как у Абдуллатифа.
- А вы бы хотели повторения истории? - спросил у ребят Валерий Иванович.
- Этого не мы хотели. Но если уж она повторилась, пусть и историческая справедливость восторжествует! - заявил Паштет. - Хотя вспоминаю, как мы у него за столом сидели, как провожал нас до калитки :- и не по себе становится.