В одном из тихих двориков он остановился, разглядывая древнюю колонну, покрытую почти стёршимися греческими надписями. Внезапно он почувствовал чьё-то присутствие за спиной и резко обернулся, рука инстинктивно легла на рукоять шамшира.
— Не стоит тревожиться, Бессмертный, — произнёс знакомый голос. — Я пришёл не сражаться.
Перед ним стоял брат Константин, но не в монашеской рясе, а в простой дорожной одежде. Его лицо осунулось, глаза запали, но в них по-прежнему горел фанатичный огонь.
— Ты, — Крид не скрывал удивления. — Я думал, ты давно покинул эти земли.
— И оставил Копьё в твоих руках? — монах покачал головой. — Нет, Виктор Крид, или как тебя там звали в прошлых жизнях. Я следовал за вами от самого Кипра, наблюдал за битвой с мамелюками, видел, как ты используешь силу артефакта.
— Чего ты хочешь? — Крид не расслаблялся, готовый к любому развитию событий.
— Предупредить тебя, — неожиданно ответил Константин. — Ты думаешь, что понимаешь природу Копья, но это не так. Оно использует тебя так же, как ты используешь его.
— О чём ты говоришь?
Монах сделал шаг ближе, понизив голос до шёпота.
— Копьё не просто реликвия, Бессмертный. Оно живое. У него есть собственная воля и собственные цели. Да, оно даровало тебе воспоминания, но выборочно. Оно показало тебе то, что хотело показать.
Крид нахмурился. В словах брата Константина была логика, которую нельзя было просто отмести. Действительно, воспоминания вернулись к нему не все и не в хронологическом порядке.
— Какова его цель, по-твоему? — спросил он.
— Власть, — просто ответил монах. — Копьё жаждет власти над миром. И оно использует тебя как инструмент, чтобы достичь её. Сегодня Александрия, завтра Египет, послезавтра всё Средиземноморье… Где это закончится, Бессмертный?
— Твои слова звучат как бред фанатика, — Крид покачал головой, но внутри него зародилось беспокойство. — Копьё — лишь оружие, символ, а не живое существо.
— Ты так думаешь? — Константин горько усмехнулся. — Тогда попробуй расстаться с ним. Оставь его на день, на час. Ты почувствуешь его зов, его притяжение. Оно не отпустит тебя, потому что вы связаны — Копьё и его носитель, две части одного целого.
Крид невольно коснулся Копья, закреплённого за спиной. Он должен был признать, что с момента обретения реликвии ни разу не расставался с ней надолго. И да, он чувствовал странную связь, словно Копьё было продолжением его тела и разума.
— Даже если ты прав, — медленно произнёс он, — что ты предлагаешь? Отдать Копьё тебе? Человеку, организовавшему заговор против принца, предавшему свои обеты?
— Нет, — монах покачал головой. — Я понял, что недостоин владеть им. Я слишком слаб, слишком подвержен искушениям власти. — Он посмотрел прямо в глаза Криду. — Я предлагаю тебе уничтожить его.
— Уничтожить Копьё Лонгина? — Крид не скрывал изумления. — Это вообще возможно?
— Есть способ, — кивнул Константин. — Древний ритуал, описанный в текстах, которые я изучал годами. Он требует определённых условий и… жертвы. Но это единственный путь освободить мир от влияния артефакта.
Крид внимательно смотрел на монаха, пытаясь понять, лжёт ли он. Но в глазах Константина он видел только усталость и странную решимость человека, пришедшего к важному осознанию.
— Почему ты говоришь мне это сейчас? — спросил Крид. — После всего, что произошло?
— Потому что я видел, как ты использовал Копьё в битве, — ответил Константин. — Я видел свет, исходящий от него. Это был не божественный свет, Бессмертный. Это было что-то другое, древнее и жуткое. И я понял, что ошибался всё это время, считая Копьё ключом к истинной вере. Оно — нечто иное, нечто, что не должно существовать в нашем мире.
Крид молчал, обдумывая услышанное. Часть его отвергала слова монаха как попытку обмана. Но другая часть, та, что помнила две тысячи лет истории, чувствовала правду в его словах.
— Я обдумаю то, что ты сказал, — наконец произнёс он. — Но не жди, что я просто поверю тебе на слово.
Глава 14
Тибр переливался золотом в лучах заходящего солнца, когда корабль под флагом Кипрско-Александрийского королевства вошёл в устье реки. На главной палубе стоял Виктор Крид, величественная фигура в тёмно-синем камзоле с серебряным шитьём. Копьё Лонгина, закреплённое в специальных ножнах за спиной, привлекало благоговейные взгляды моряков, которые невольно крестились, проходя мимо своего командующего.