– Нечаянно...
Крот чуть отполз назад, отгребая землю лапами, как лопатами.
– Дорогая Красная Шапочка, – сказал крот. – Я давно хотел на тебе жениться и всегда думал: ах, какая красивая и мягкая девочка ходит по улице, то-то мне будет тепло с ней спать под землей! Но тут я узнаю, что ты вовсе не Красная Шапочка, а Кровавая Шапочка! Вот именно! Кровавая Шапочка! Ты убила свою бабушку! Ты разрушаешь города и страны! Я очень прошу тебя – уйди и не угрожай моей драгоценной жизни. Потому что человек, совершивший одно преступление, обязательно совершит еще десять.
– Уважаемый крот, – ответила Лидочка, – я тебе не верю. Не такой ты глупенький, чтобы поверить, что я могла разрушить дом Бабы-яги...
– Не знаю, – глубокомысленно ответил крот, – нынешние дети так распустились, что могут разрушить и крепость.
– Ты не веришь, что я скушала собственную бабушку, – продолжала Красная Шапочка. – Но ты на самом деле боишься Серого волка и Бабу-ягу, которые за мной гонятся. Тебе стыдно признаться, что ты готов выгнать на растерзание убийцам маленькую девочку, вот и придумываешь про меня страшные истории.
– Уйди, Кровавая Шапочка! – завопил тогда крот, зажмурив и без того малюсенькие подслеповатые глазки.
И он начал когтями выпихивать ее наружу.
Лидочка снова оказалась наверху. И не успела она отряхнуть измазанное землей платье, как из норы высунулась острая усатая морда крота, который завопил басом:
– Держите ее! Кровавая Шапочка здесь! Она только что пыталась меня убить и ограбить!
Преследователи Красной Шапочки были неподалеку, и той пришлось со всех ног мчаться в лес, удивляясь тому, как странно ведут себя люди и звери, которые еще вчера к ней так хорошо относились.
Лидочка мчалась по лесу, ветви цеплялись за ее платье, сучья ломались под ногами, а корни высовывались из земли, чтобы она о них споткнулась.
Вдруг спереди послышался хруст ветвей, и Лидочка даже остановилась в страхе, что ее обогнал Серый волк.
Но, к счастью, это оказались медведи. Хоть и не друзья, но уж не дадут в обиду Бабе-яге и волку.
– Как я рада, что вас встретила, – сказала Красная Шапочка. – Проводите меня, пожалуйста, до дома. Я вас медом угощу. Папа целую бочку привез из Башкирии.
– Целую бочку! – ухнул от радости старый медведь. – Пошли, пошли, никто не посмеет тебя тронуть.
Только Лидочка вздохнула с облегчением, что все ее несчастья позади, как услышала голос медведицы:
– Топтыгин, а ты о своих детях подумал?
– Подумал, подумал, – ответил добродушно Мишка, – им тоже меда хватит. Я всего не съем.
– Дурачье, – рассердилась медведица. – Я не про мед, а про детей наших. Знаешь ли ты, кого ты хочешь защищать? Или тебе неведомо, о чем весь лес говорит, кричит, чирикает и перешептывается?
– А что?
– А то, что ты имеешь дело с известной хулиганкой и бандиткой Красной Шапочкой, которая сначала сожрала свою бабусю, а потом разломала дом Бабы-яги, оставив ее бездомной, убила Синюю Бороду, напала на Серого волка и чуть не задушила добрейшего крота.
И про крота они уже успели сочинить, с горечью подумала Лида.
– Ой-ой-ой-ой! – заревел медведь. – Неужели это робкое маленькое создание – на самом деле такое чудовище?
– В народе ее называют Кровавой Шапочкой, – сказала медведица, а медвежата, отчаянно ворча, умчались в чащу.
– Но ведь вы знаете, что это неправда! – воскликнула Лида. – Я не могу съесть любимую бабушку, я не могу сломать чужой дом!
– Раз люди говорят, значит, можешь, – ответила медведица, взяла мужа за лапу и потащила в чащу.
Хотя тот оборачивался и облизывался: ему очень хотелось меда, и он не очень верил в злодейство Красной Шапочки.
В полном отчаянии Красная Шапочка прошла еще несколько шагов и присела на пенек. До города идти еще далеко – а по всему видно, что все в сказочном царстве уже знают, что она натворила. Но самое странное для Красной Шапочки было то, что поверить в ее страшные преступления было невозможно, а тем не менее все верили.
– Не верят они, – раздался ласковый голосок совсем рядом, – не верят, но делают вид, что верят.
Лидочка обернулась и увидела лису.
Лиса спокойно сидела рядом, вовсе не боялась Лидочку и даже улыбалась, показывая белые острые зубки.
– Но почему? – взмолилась Лидочка. – У меня же несчастье! Мне надо как можно скорее домой! Почему ко мне так относятся? Неужели кто-то поверил этой клевете?
– А кто клевещет? – спросила лисичка-сестричка. – Кто рассказывает о тебе небылицы? Хомяки? Гномы? Муравьишки? Нет – про тебя рассказывают всем известные негодяи, с которыми лучше не связываться. Пока они гадили людям поодиночке, их еще можно было терпеть, а тут они объединились. Так что лучше и нам всем отвернуться от Красной Шапочки, пускай сама выпутывается, как может. Мы ни при чем! Мы хотели как лучше!
– Неужели все такие трусы?
– Почему уж такие? Подумай – ведь у каждого есть свои дети, свой дом, свои планы, свои прогулки по лесу... А вдруг Серый волк будет недоволен?
– Лисичка, ты мне говоришь неправду, – сказала Лидочка. – Только я не совсем понимаю почему. Разве Серый волк – это настоящий Серый волк? Я же видела настоящего Серого волка, он в три раза меньше этого и вовсе не такой злобный. Он никогда не ел человеческих бабушек, я даже с ним здороваюсь, когда встречаюсь на тропинке. Ведь я не кролик и не суслик.
– Ах, как ты права, Лидочка! – Лиса поднялась и замахала пушистым хвостом. – Конечно же, это не простой волк, конечно же, это особенный и страшный волк, от которого нет пощады. Стали бы мы так себя вести, если бы это был обыкновенный волк, – никогда! Мы себя ведем так, потому что это особенный волк! Уж-жасный волк!
– Но он не настоящий!
Лидочка обернулась, а лисицы и след простыл. Только трава чуть задрожала. Не захотела лисица говорить честно.
Глава пятая
О том, как Красная Шапочка все-таки вернулась домой
Лидочка добежала дальше лесом до самых окраин города, и тут ей пришлось выйти на открытое место. Она к тому времени уже так устала и переволновалась за судьбу бабушки, что как-то забыла о погоне.
Она брела по пыльной дороге – шапочка набекрень, платье изорвано и измазано сажей и грязью.
И все же старый толстый Аладдин, который ехал из города на арбе, запряженной верблюдом и нагруженной коврами, которые он продавал в городе, узнал ее издали, остановил повозку и, спрыгнув на землю, спросил:
– О, великий аллах! Что случилось с моей маленькой подружкой, светом моих очей, самой великой в мире шахматисткой?
Красная Шапочка бросилась к нему на грудь, она говорила бессвязно, обливаясь слезами:
– Аладдинчик, дорогой! Ты не представляешь! Какое несчастье...
– Спокойно, – сказал Аладдин. – Может быть, я и не такой молодой и шустрый, как когда-то, но я никогда не предавал моих друзей. Ты можешь быть за мной как за каменной стеной.
Его верблюд кивнул головой и плюнул так далеко, что сшиб плевком черного ворона, который как раз поднялся с ближайшего дуба, чтобы получше разглядеть, с кем разговаривает Красная Шапочка.
Плача, Лидочка поведала Аладдину про то, как разрушился дом Бабы-яги, как Серый волк съел или куда-то спрятал бабушку Золушку, как ей пришлось спасаться и как ей никто не верит.
– Все нормально, – сказал Аладдин. – Влезай на повозку, разворачиваемся и едем к тебе домой. Там вместе подумаем, как освободить бабусю, с которой я танцевал еще в молодости.
Красная Шапочка будто лимонада напилась – такое наступило облегчение. Она протянула руку, Аладдин ловко посадил ее рядом с собой, и верблюд повернул обратно к городу, стены которого возвышались совсем рядом.
– Значит, говоришь, крот обозвал тебя...
– Кровавой Шапочкой!
– Ах, какая славная шутка! За эту шутку я его выкопаю из земли, клянусь тенью моего дяди Хасана, и сделаю из него славную шапку!
Аладдин еще продолжал смеяться, когда они подъехали к мосту через ров, который окружал город.