– Он бы нашел способ показать мне, что я не прав, да, – Кир коротко рассмеялся. Но в его смехе не было и капли веселья. Я расслышал в нем что-то такое, от чего по спине поползли мурашки.
– Поэтому я и не искал так тщательно, как требовалось, – теперь Валентин говорил ровно. – Но вместе с тем я надеялся, что тебе удалось сбежать, сменить имя... Все что угодно. Что однажды ты позвонишь. И скажешь, что жив.
– Мы должны встретиться, – Кир взял телефон со стола.
– Это невозможно, – быстро выговорил Валентин. – Твой отчим отдал мне приказ о том, чтобы найти тебя. И твоего друга тоже.
– Но я ведь передал Сапатову... – начал было Кир, но Валентин перебил его:
– Сапатов не станет обнародовать полученные материалы, потому что если твоего отчима возьмут, то молчать он не станет, – шум дороги на заднем плане вдруг исчез. Как если бы Валентин сел в машину. – Он потеряет все, если поступит так. Это не только грязные сделки, уход от налогов и подтасовка бумаг. Это еще и педофилия, как ты понимаешь.
– Подожди... – голос у Кира разом охрип. – Он ведь не... Он не...
– Нет. И я тому свидетель, – судя по звуку, Валентин повернул в зажигании ключ. – Но есть фото очень неоднозначного характера, которое суд вполне может расценить как доказательство его причастности к преступлению. Вряд ли ты помнишь, тебя накачали наркотой, но после заключения контракта с американскими инвесторами Сапатов поехал на вечеринку по этому случаю вместе с твоим отчимом. Он не был в курсе того, что именно имело место быть на таких вечеринках. А когда узнал, то просто уехал, ничего не сделав. Испугался потерять деньги, потому что такой скандал – это гарантированное падение акций и еще много неприятных событий.
– Я очень плохо помню, что там происходило... – Кир запнулся, прикусил губу, зажмурился, словно пытаясь вызвать из памяти какие-то образы.
– Значит, тебе повезло, – сухо бросил Валентин. – А теперь слушай очень внимательно. Повторять я не стану. И на этот номер ты позвонить больше не сможешь. Сейчас твой друг должен посадить тебя в машину и увезти из города. Если у него есть какая-нибудь юридически незарегистрированная дача в километрах ста пятидесяти от Москвы – было бы отлично, – слова прозвучали таким откровенным намеком, что я вздрогнул.
О том куске земли с полуразвалившимся сараем знал только я и мои умершие родители. Они хотели строить там дом, но вот землю так с девяностых и не зарегистрировали. Территория садового товариществ «Лира» зарастала бурьяном, постепенно превращаясь обратно в лес. Но пару лет назад я стал периодически приезжать туда летом и немного поправил ситуацию. Нанял рабочих, которые вычистили участок от бурьяна, купил бытовку – что-то вроде небольшого деревянного вагончика с печкой.
Как это ни глупо, но мне не хотелось забрасывать единственное, что осталось от родителей. Тем более, как оказалось, люди это место не забросили. В километре от моего участка была целая улица дач. Оттуда я и планировал провести свет. Правда, руки все не доходили. Так что единственное удобство, которое у меня там было – вырытый посредине участка колодец, прикрытый фанерой. Ну, и нечто вроде туалета, а проще - навес с ведром.
– Я не знаю, сколько вам придется пробыть там, но рассчитывайте на месяц, – Валентин говорил быстро и четко. – Берите продукты, воду, одежду. Деньги и документы. Я позвоню, как только что-то будет ясно. Ехать надо сейчас же. Через час в вашей квартире будем мы. Ты понял?
– Да, – коротко отозвался Кир. – Я понял. Валентин... Один вопрос.
– Что? – негромко спросил тот.
– Мои родители, – Кир выдохнул эти два слова хриплым полушепотом.
– Твой отец был братом твоему отчиму, – через паузу отозвался Валентин. – Он и его жена погибли семнадцать лет назад в автокатастрофе. Твой отец и твой отчим владели одним бизнесом. Доказательств нет, но...
– Я понял. Не надо, – прервал его Кир.
– Один час. Отсчет пошел. Удачи, – и Валентин отключился.
– Прости... – у Кира тряслись руки, и он никак не мог попасть пальцем в нужную иконку на экране. – Прости, Дэн...
– Нам нужно собираться, – я отлично понимал, что сейчас нельзя идти на поводу у эмоций. – Возьми сумку и сложи туда все из шкафчика в ванной. Я соберу вещи. За продуктами заедем по дороге. Давай, – я забрал у него из рук телефон и подтолкнул к двери.
***
На сборы у нас ушло в районе двадцати минут. На магазин – еще двадцать. А через час мы уже ехали по Минскому шоссе.
За это время я умудрился ко всему прочему позвонить на работу и уведомить начальство о моем месячном отпуске за свой счет. Эта инициатива вызвала у моего шефа бурную отрицательную реакцию, но в итоге мне удалось склонить чашу весов в свою пользу. Это произошло после того, как я напомнил о том, что уже как пять лет мои выходные были только государственными.
– Я втянул тебя в настоящее дерьмо, – Кир сказал это, глядя в окно. И это были его первые слова за все время после того, как я запихнул его в машину и пристегнул ремнем безопасности.
– Я знал, что просто не будет, – уже смеркалось, и деревья по обочинам трассы начинали казаться черной стеной.