хочется, что бы они замолчали и не привлекали внимания жителей трясин. В то же время
смертельно боюсь, что закончится для них топливо и нас окутает мрак.
- Почему они так громко трещат?- с испугом шепнула Катя. Она с трудом управляется с
шестом, щупая впереди дорогу, и старается не потопить факел, но брызги всё же,
долетают до огня.
- Тише ты,- встревожился я, мне чудится некое движение в чёрной, словно мазут, воде.
Курица на моей спине заелозила, с беспокойством крутит шеей, клюёт мне в ухо.
- Ты чего?- возмущаюсь я, но замедляю шаг и прислушиваюсь.
Катя цепляется за меня, тяжело дышит, испачканной ладошкой утирает пот со лба,
вопросительно смотрит, в глазах тревога и в то же время надежда на меня.
- Птица беспокоится,- едва слышно говорю я, ощущая, как трёхглазая курица дрожит всем
телом. Успокаивая её, невольно глажу пальцем взъерошенные перья.
- Может, она проголодалась? Я дам ей хлебных крошек,- встрепенулась Катя, во все глаза, глядя на окружающие нас бескрайные топи.
- Там кто-то есть,- я даже дыхание сдерживаю и до боли в глазах всматриваюсь в темноту.
По воде хлопнуло, словно рыбина хвостом и пошла в разные стороны нервная рябь.
Выдёргиваю из воды шест и готовлюсь дать отпор неведомому существу, напрягаюсь так, что мышцы заныли и одеревенели.
Сзади слышится звук вытаскиваемого из ножен кинжала, Катя не теряет
присутствие духа и вот она уже становится рядом, плечом к плечу, со мной.
- Кто это?- спрашивает она твёрдым голосом.
- Какая-нибудь болотная гадина,- предполагаю я, усиленно шаря взглядом по воде. Мне
чудится, что некто плывёт под водой и вот-вот вынырнет прямо перед нами.
Втыкаю факел в трухлявый пень, обхватываю шест двумя руками, что
удивительно, страх прошёл, лопнул как мыльный пузырь, лишь ожидание овладело мною.
Интуитивно замечаю неясное движение, не раздумывая, с силой тычу шестом. Он с
размаху впивается в упругое тело и мгновенно вспучилась и забурлила вода. В воздух
взлетает бородавчатое животное, демонстрируя свой мертвенно бледный живот, на
широкой морде клацнули челюсти, зелёным светом загорелись глаза.
С воплем наношу удар шестом, как копьём, в незащищенный живот. Животное
падает на спину, переворачивается на живот, отталкивается перепончатыми лапами от
поверхности и ныряет в глубину.
- Что это было?- трясётся Катя.
- Большая лягушка, или тритон,- нервно хохотнул я.
- Кирилл, ты герой!- восклицает Катя.
- Скажешь ещё,- смущаюсь я и, неожиданно чувствую себя дурно, ноги задрожали, едва
не роняю шест, едва успеваю схватиться за ближайшее дерево. Вероятно, так часто бывает
после сильнейшего нервного напряжения.
- Что тобой?!- пугается Катя.
- Фу,- выдыхаю из себя воздух,- а ведь он нас могли съесть!
- Но не съели же!- с вызовом выкрикивает Катя.
На моей шее ласково квохчет трёхглазая курица, такое ощущение, что она гордится
мною, мне даже стало смешно, и я тихо смеюсь.
Катя некоторое время с недоумением смотрит на меня, затем присоединяется ко
мне, и мы хохочем, словно только что посмотрели умопомрачительную комедию.
- Нет, но когда ты эту жабу палкой ткнул, она настолько удивилась, что чуть глаза у неё
не выпали! Пришла перекусить, можно сказать, хотела червячка заморить, а ей по морде
дали!
- Зачем пёсика моего обидели?- вкрадчивый голос раздаётся столь неожиданно, что нас
мигом сковывает немота.
На соседней кочке обозначился силуэт старушки с длинным носом, словно
тлеющие угольки ночь пронзили красные огоньки глаз. Я уже догадался кто это, это та кто
в прошлый раз за нами гналась – кикимора. Но в данный момент она не бросается,
наблюдает, это в некотором роде успокаивает, хотя не факт, в любой момент она может с
хохотом налететь на нас и увлечь в трясину. Поэтому я пытаюсь взять инициативу в руки.
- Здравствуйте уважаемая кикимора,- трогательно говорю я, даже ладонь прижимаю к
груди.
- Здравствуйте дети,- шепелявит она, поднимается во весь рост и несколько вытягивается
в нашу сторону, демонстрируя свою худощавую фигуру с непропорционально длинными
руками.- А откуда вы знаете, как меня зовут?
- Как же не знать,- пискнула Катя,- вы весьма известная личность на этих болотах, вот и,-
она замялась, вспоминая, имя Бабы-Яги и ляпает,- Чачичачия вам привет передаёт.
- Кто?- поперхнулась кикимора.
- Чичучия,- неуверенно тянет Катя.
- Нет, Чечикия,- вставляю свои пять копеек я.
- Б-р-р,- трясёт головой кикимора, садится на трухлявый пень, о чём-то усиленно думает, трогает свой длиннющий нос.- Может, вы имеете в виду Чечилию?
- Да!!!- хором выкрикиваем мы.
- Так бы и сказали сразу,- с некоторым разочарованием говорит кикимора.- А куда путь-
дорогу держите, храбрые дети?
- К Болотной-Яге,- поспешно отвечаю я.
- Так она же вас утопит!- удивляется кикимора.- Даже я избегаю её, совсем из ума вышла, старушка. В прошлый раз даже меня хотела утопить, но для меня трясина – дом родной.
Одним словом – маразм у бедной, зажилась. Говорят ей не одна тысяча лет, даже для
бессмертных много, если не обновляться каждую сотню лет.
- Так она бессмертная?- удивляется Катя.
- Раз живёт столь долго, значит бессмертная,- кивает кикимора.
- А вы тоже бессмертная?- спрашивает Катя.
- Я то? Не знаю, молодая ещё, в этом году пятьсот сорок лет буду отмечать,- задумалась
кикимора.- Мы с Чечилией почти ровесники, помню Леонардо да Винчи комплемент мне
делал, нравился ему мой вздёрнутый носик. Жаль отрос он немного за прошедшие
столетия,- без сожаления коснулась она длиннющего носа.
- Да вы, вроде как, ещё ничего,- делает неуклюжий комплимент Катя.
- Знаю,- спокойно отвечает кикимора,- вот и леший то же само говорит. Красота – это
страшная сила,- с гордостью добавляет она.
- Где-то я это уже слышала,- хихикнула Катя.
- Правильно, это крылатое выражение и как оно подходит истинным красавицам,- в её
голосе возникают нотки самодовольства.
Кикимора сиганула в воду и выныривает у нашей кочки, взбирается на трухлявый
пень, поджимает худые ноги и благожелательно смотрит. От её тела густо запахло тиной и
гнилыми водорослями.
- А всё почему, я так сохранилась?- продолжает разглагольствовать она.- Всегда на
воздухе, правильное питание: лягушки, мокрицы, пиявки, поганки. Одним словом,
экологически чистые продукты. Если хотите, я вам баночку с сушёными дождевыми
червями дам,- расщедрилась она.
- Э, нет, мы привыкли к еде попроще,- решительно отклоняю её заманчивое предложение.
- Как хотите,- пожимает острыми плечами кикимора,- но для знакомых Чечилии мне
ничего не жалко. Вот, только в следующий раз пёсика моего не обижайте. Я его из
маленького головастика вырастила. Дорог он мне, хотя и проказничать любит, недавно
группу туристов, случайно забредших в эти трясины, съел за один присест.
- Весело у вас тут,- ёжусь я.
- Да, действительно, место весёленькое,- оглядывается по сторонам кикимора.- А вы
знаете, какие здесь глубокие омуты! И даже Водяной у нас собственный есть!
- Мы в восторге!- вздёргивается Катя. Она прижимается ко мне, и я чувствую, как её
буквально колотит от страха.
- Уважаемая кикимора, нам было очень приятно с вами говорить, но нам пора,-
решительно заявляю я.
- Да только общаться начали,- расстраивается кикимора.- Обычно я путников щекочу до
икоты и в трясине топлю, редко по душам разговариваю. Когда ещё такой случай
представится. А давайте ко мне в гости зайдёте? Это недалеко, вон, в тех топях!
- Вынуждены отклонить ваше заманчивое предложение,- нарочито с сожалением вздыхаю
я и развожу руки,- у нас неотложное дело.