— Соболезную вашему горю.
Идалия Александра лишь слегка кивнула головой, отчего вздрогнули черные воланы на ее шляпе.
К тому моменту как погребальный обряд завершился, и канцлер и маг продрогли и заиндевели. Поэтому приглашение на поминки прозвучало очень вовремя: еще немного, и всем участникам церемонии грозило воспаление легких. В огромном зале было жарко натоплено, а два пылающих камина друг против друга добавляли все новые и новые порции тепла. Всех знатных столичных гостей и местных графов усадили за стол на возвышении. Фернана поначалу провели за другой стол, но Стефан шепнул пару слов управляющему, и его с поклонами переместили прямо под бок к канцлеру.
Герцогиня вышла, когда все уже расселись. Она сняла меховую накидку и широкополую шляпу, но прикрыла лицо роскошной кармелльской мантильей из черного шелкового кружева, а гладкие перчатки заменила кружевными митенками.
Стефан в очередной раз ткнул Фернана локтем в бок:
— У нее роскошная грудь, обрати внимание. И руки красивой формы, хоть и крупноваты.
Теперь наряд девушки позволял видеть больше и Фернан отметил, что сложена девица не по-дворянски. У нее не только кисти рук крупноваты. Она вообще крепкого телосложения. Статная, сильная. Под шелковыми облегающими рукавами видно, как мышцы двигаются. Грудь и впрямь роскошная, не придерешься. Хоть и прикрыта сейчас слоями чёрных тряпок, но этакую роскошь не скроешь. Бёдра широкие. Детей ей нарожать — раз плюнуть.
По большому счету Фернану всегда нравились именно такие: сильные, здоровые, горячие в любви женщины. Хрупких, изящных аристократок он побаивался, любят они мужчинами вертеть, да и недостаточно выносливы, чтобы получать удовольствие в постели по полной. Но конкретно эта девица, Идалия Александра, его раздражала. Все, что должно было бы понравиться, злило.
Да и вела она себя как-то не так. Вместо того чтобы откинуть мантилью и воздать должное выставленным яствам, она ее только чуть-чуть приподнимала, отправляя в рот крошечные кусочки хлеба, намазанного паштетом, а вина и вовсе не стала пить.
Такое чувство, что она просто выжидала положенное приличиями время, потому что ровно через час поднялась, извинилась и ушла. Канцлер вскочил и бросился за ней. Затем вернулся и расслабленно плюхнулся на свое место.
— Можешь отдыхать, все завтра. А сегодня пьем и едим за помин души этих несчастных, герцога и его беспутного сыночка. И еще: может, я спятил, но тебе с женой повезло гораздо больше, чем мне. Завидую.
После ухода молодой хозяйки поминки пошли своим чередом и скоро превратились, как водится, в развеселую пьянку, о формальном поводе которой после пятой рюмки уже не вспоминают.
Фернан ненавидел такой способ времяпрепровождения, поэтому тоже довольно скоро ушел в отведенные ему покои. Это оказалась небольшая удобная спальня с отдельной ванной комнатой и огромным балконом. Осмотрев предложенное помещение, он саркастически хмыкнул. Балкон был бы преимуществом в летнее время, сейчас оттуда тянуло холодом, который не мог перебить жар из камина. Не очень, по мнению хозяйки, важный гость получил не самую лучшую комнату. Пришлось забыть про ванну, нагреть кровать магией и нырнуть под пуховые одеяла. Вот они были великолепны.
Фернан еще спал, когда в дверь постучался слуга. Он принес теплую воду для умывания и передал просьбу канцлера зайти к нему, как будет готов. Слуга вызвался проводить мага через полчаса.
Фернану и самому было интересно, как разместили второе лицо в государстве. Он поторопился встать и привести себя в порядок. Затем прошествовал за своим провожатым по переходам и лестницам в покои совсем другого толка.
Стефана поместили на втором этаже, в то время как Фернана загнали чуть ли не на четвертый, под крышу. Вместо одной спальни канцлеру предоставили покои из трех комнат: спальни, гостиной и кабинета. Заметно было, что в помещении давно никто не жил, но содержалось оно в отменном порядке. А главное здесь было тепло.
Канцлер встретил его в халате за столиком, на котором был сервирован завтрак на двоих. Он приветствовал мага словами, весьма далекими от привычного «доброго утра».
— Ну наконец-то! Садись, подкрепись. Сегодня у нас трудный день.
Фернан учтиво поклонился и занял место напротив своего покровителя.
— В чем же трудность этого дня?
Будут оглашать завещание, а затем я объявлю волю императора. Ты можешь предсказать реакцию этой девицы? Я не берусь. Тут может быть что угодно, от великой радости до истерики. И на любое проявление надо адекватно отреагировать.
Фернан пожал плечами.
— Вряд ли она сильно обрадуется.
— Да? У тебя такое же чувство? Вот и я подозреваю, что на шею она тебе не кинется.
— До сих пор она молчала, может, будет молчать и впредь?
Канцлер заговорил так, как будто обсуждал очередную выходку кого-то из членов имперского Совета.
— Я бы на это не рассчитывал. Обычно идея замужества девушек, особенно старых дев, увлекает, но в этом конкретном случае у меня серьезные сомнения. Возможно, она станет противиться монаршьей воле: у девиц чувство самосохранения гораздо слабее, чем у мужчин.
Фернан живо представил себе вариант такого сопротивления:
— Она может начать визжать и драться?
Он полагал, что Стефан его высмеет, но тот только головой покачал:
— Все может статься. Если у девочки не все в порядке с головой…
Вот про это Фернан совсем забыл. Она же дура! Такие на все способны. А ему на ней жениться. Кстати, а когда? Сейчас у невесты траур.
Он задал этот вопрос Стефану и получил насмешливый взгляд:
— Да, император об этом не подумал, пришлось мне позаботиться. У меня для вас график подготовлен. Сейчас помолвка в узком кругу, а через полгода свадьба.
Фернан было приободрился: за полгода много воды утечет, возможно, удастся что-то изменить или сам император передумает. Но канцлер тут же добавил в этот мед дегтя.
— Раз ты у нас маг, помолвка тоже будет магическая.
А вот это было неприятно: магическая помолвка возможности расторжения не предусматривала.
Глава 2
С канцлером Стефаном Эстеллисом графом Арундельским у Фернана Савенского сложились, как он думал, неплохие отношения. Вернее сказать, он был бесконечно благодарен графу за то положение, которое занял. Ведь это именно граф отыскал его в Девяти Королевствах, уговорил поступить на службу императору, продвинул до должности личного мага Сильвестра IV и продолжал ему покровительствовать. Хотя иногда Фернану хотелось проклясть графа за все его благодеяния.
Долгое время Фернан наивно считал Стефана не только покровителем, но и другом. Дурак! Дружба возможна лишь меж равных, а считать себя равным потомственному аристократу, когда родился от неизвестного отца и женщины, служившей кухаркой по трактирам. Став старше, Фернан понял, что благодетель и благодетельствуемый друзьями не являются по определению.
То, что они вообще встретились, можно было считать как подарком судьбы, так и её насмешкой. Но на самом деле это была неизбежность, продиктованная самой историей империи и существования в ней магов.
В империи магам жилось несладко от самого её основания. Первый император Игитарий почему-то решил, что за этими пройдохами нужен глаз да глаз и велел их всех поставить в узкие рамки закона и определить на государственную службу. Посадить на жалованье, дать разряды, ограничить где только можно и следить, как бы они чего не нарушили. Вольности, принятые в Девяти королевствах, он у себя не потерпит. Результатом стало то, что маги из империи побежали бегом. Этот вольнолюбивый народ не захотел брать под козырек, когда тупым чиновникам взбредет в голову что-то у них требовать. Еще меньше нравилось магам ограничивающее законодательство. Ну, запрет на некоторые виды магии — это куда ни шло, понять можно. Они и в своем сообществе их ввели. Но запрет на магические услуги населению? Это уже полный бред и беспредел. Маги ломанулись прочь из империи.