Пока Скачков с Зиминым спорили, Кирьян совершил три поджога, но люди дежурили и сразу потушили огонь.
В споре верх взял Зимин. Подъехали к правлению колхоза. Председатель колхоза и двое мужиков дежурили в правлении с ружьями.
– Мужики, – сказал Зимин, – что вы сидите здесь? А ну, пошли задержим преступника.
– Начальник милиции категорически запретил задерживать, – сказал председатель колхоза. – Даже пригрозил мне. Я только что говорил с ним по телефону: «За голову Кирьяна вы отвечаете персонально. Он нам нужен живой и не калека. Если сумеете уговорить, то можете связать – это разрешаю».
– Пока они приедут, чтобы арестовать Кирьяна, он натворит вам много бед, – горячился Зимин. – Дайте мне ружье и патроны – я его приведу сюда.
– Знаешь что, молодой человек, – сказал председатель, – вы здесь временные люди, приехали и уехали, а нам придется расхлебывать. Кирьян тоже ваш рабочий, а вот, поди ты, ответственность за его жизнь возложили на меня. Милиция уже выехала на лошадях, часа через три-четыре приедут.
– Так их Кирьян и будет ждать, – уже спокойно возразил Зимин. – Нате, берите – я сдаюсь.
– Поехали, товарищ Зимин, – сказал Скачков. – Собрания сегодня мы не проведем. Никого не соберем.
– Поехали, – согласился Зимин.
Сотрудники милиции, четыре человека, в деревне появились в девять часов вечера. Кирьян за полчаса до их приезда сел в лодку и уплыл, оставив на берегу, на месте стояния лодки, голову и топор.
Спустя полтора года одна заведующая столовой леспромхоза увидела Кирьяна на Савеловском вокзале города Москвы. Кирьян ее не опознал, а может, не обратил внимания. Она пошла к дежурному железнодорожной милиции и сообщила, что на вокзале находится очень опасный преступник. Рассказала, на какой скамье он сидит, в каком ряду и его приметы. Двое работников милиции пошли задерживать Кирьяна. Предупредили, чтобы она не смотрела на него и не вызывала подозрений. При появлении в зале двух работников милиции Кирьян встал и пошел на выход к пригородному поезду. Женщина показала им:
– Вон он. Пошел, не упустите.
Кирьян шел не спеша. Вышел на перрон и залез в хвостовой вагон электрички.
– Вы постойте здесь, – сказал старший сержант милиции лейтенанту. – Я возьму его один, – и устремился в вагон.
Пассажиров внутри не было. След Кирьяна простыл. Милиционер пробежал бегом по этому вагону, через тамбур проскочил в следующий. Кирьян торопливо шел в конец вагона. Тут же сидели две женщины. Старший сержант окрикнул:
– Гражданин! Можно вас на минутку, – и приблизился к остановившемуся Кирьяну.
– Что вам от меня надо? – спросил тот.
Старший сержант взял Кирьяна за правую руку и повелительно сказал:
– Гражданин, пройдемте со мной.
Кирьян освободил руку, с силой попытался ударить блюстителя порядка. Последний от удара увернулся. Тогда Кирьян применил новый прием – пнул ему между ног. Старший сержант схватил противника за обе руки, пытаясь завернуть их назад. Кирьян упал и свалил милиционера на себя, схватил его за голову и зубами, как хищник, вцепился в горло. Одна из женщин выскочила из вагона и стала звать на помощь. В вагон вбежали лейтенант милиции и два парня. С трудом оторвали Кирьяна от старшего сержанта. На преступника надели наручники, а пострадавшего отправили в больницу.
Через два месяца после задержания Кирьяна был назначен суд. Судила выездная сессия Калининского областного суда по месту жительства и работы обвиняемого. В качестве свидетелей были приглашены как свидетель и обвинитель шофер Абросимов и заместитель директора леспромхоза Скачков, а также инженер Зимин. Скачков отказался ехать в суд, сослался на болезнь. Общественным обвинителем от леспромхоза был направлен Зимин. Зал судебного заседания не вмещал желающих посмотреть на преступника и убийцу. Кирьян во время судебного заседания вел себя гордо. На вопросы судьи, присяжных заседателей, обвинителя и защиты не отвечал.
В зал вошел Зимин и назвал себя общественным обвинителем, а вызван был как свидетель. После опроса и дачи показаний выступал как обвинитель. Он сказал:
– Напрасно наше законодательство с такими преступниками нянчится, уговаривает их, воспитывает заняться общественно-полезным трудом. На мой взгляд, их надо без суда и следствия не только стрелять и вешать, но и четвертовать.
Кирьян гордо посмотрел на Зимина, крикнул:
– А зря я тебя не прикончил.
Зимин на реплику ответил:
– Руки у тебя коротки. Если бы не было запрета милиции брать тебя живым и невредимым, мы бы тебе после совершения преступления отрубили бы руки и ноги и вытащили бы с корнем язык. Геройство надо было показывать в Отечественную войну, а не убивать ни в чем не повинных людей.
– А ты знаешь, что я имею десять побегов из тюрьмы? Вынул из своего живого друга печенку и съел сырую.
– Гражданин Зимин, говорите только по существу, – предупредил судья. – Вам, подсудимый, будет предоставлено слово.
– Я говорю по существу, – сказал Зимин. – Дальше таких людей, как Кирьян, на белом свете держать нельзя. Их надо уничтожать, чтобы они не мешали нашей мирной жизни и восстановлению хозяйства, разрушенного войной.
– Мы с тобой еще встретимся, хромая собака, – пробурчал Кирьян.
– Подсудимый, ведите себя как следует, – предупредил судья.
В обвинительном выступлении прокурор поддержал Зимина:
– Но, к сожалению, – сказал он, – для таких негодяев и преступников смертная казнь у нас отменена.
Суд приговорил Кирьяна к пятнадцати годам лишения свободы. В качестве свидетеля была вызвана заведующая столовой, которая узнала Кирьяна на Савеловском вокзале. В последнее время она зачастила в Москву.
В октябре в Волоколамский леспромхоз приехал министр лесной промышленности СССР Георгий Михайлович Орлов. В это время на лесопункты проехать было трудно даже на автомашине «ЗИМ», тогда министр решил разобраться с делами леспромхоза в конторе. Было собрано производственное совещание. Пригласили начальников лесопунктов, часть мастеров, бригадиров и передовых рабочих. Перед участниками совещания Орлов без какого-либо конспекта выступал в течение двух часов. Затем коротко выступили директор леспромхоза Василенко, главный инженер Анищенко, начальники лесопунктов и один бригадир. На этом совещание закончилось. Ужин для министра был приготовлен в столовой. Как официантка прислуживала сама заведующая. Тридцатилетняя плотная женщина, чуть ниже среднего роста, блондинка, как в народе говорят, кровь с молоком, с красивым бюстом и статной фигурой. Муж ее, бывший директор промтоварного магазина, сидел в тюрьме уже более двух лет и должен был выйти.
Георгий Михайлович мерил взглядом ее фигуру. Она улыбалась ему очаровательно. После нескольких выпитых рюмок коньяка он пригласил ее сесть рядом и выпить с ним. Она с удовольствием села рядом и выпила залпом коньяк, видя его симпатию, прижалась к нему. Министр собирался ехать в Москву. Его шофер ждал в автомашине, которая в боевой готовности стояла под окнами столовой. На том ужине присутствовали лишь трое работников леспромхоза: директор Василенко, главный инженер Анищенко и заместитель по политчасти Скачков. Георгий Михайлович на ухо шепнул Василенко:
– Я останусь ночевать здесь. Устройте шофера ночевать, напоите и накормите его по всем правилам гостеприимства.
Таким образом, Георгий Михайлович был женат на одну ночь на заведующей столовой Волоколамского леспромхоза. Насколько это верно, но Скачков утверждал, да и все сотрудники леспромхоза и ОРСа говорили, что у нее была большая недостача, не хватало двадцати тонн картошки, двух тонн мяса, капусты и так далее. Списал ей всю недостачу уважаемый Георгий Михайлович лично. Вот поэтому она зачастила в Москву. Почему оказалась на Савеловском вокзале – непонятно. Однако она сделала доброе дело – помогла поймать и обезвредить крупного уголовного преступника.
23 февраля 1980 г.