- Я их лучше знаю. Как ни как я и сам кот. Хотя и лучший из всей кошачьей братии.
- Тогда я нарисую симпатичную кошечку.
- И она займет мое... э... мой замок? И будет вредничать и капризничать? Хотя мысль нарисовать кошечку гораздо лучше предложения намалевать какого-то котяру, но давай ее отложим на потом.
- Тебе не угодишь. Тогда сам скажи: кого ты хочешь, чтобы я нарисовала?
- Кого-нибудь симпатичного и дружелюбного. С покладистым характером, - Кис на мгновение задумался, а затем стал перечислять. - Вежливого. Не хвастуна. Не задиру. Готового всегда прийти на помощь. Такого, с кем можно будет сидеть вечерами, и рассказывать о своих приключениях.
- Наверное, я знаю, кто тебе нужен: сенбернар!
Но от моего предложения кот даже потерял дар речи и только зашипел в ответ. Лишь некоторое время спустя он произнес:
- Еще волкодава предложи. Тебе кажется, что мне будет интересно в компании собаки? Я ведь прошу нарисовать симпатичное и ласковое существо, а не бестолкового и злобного зверя.
- А я бы хотела иметь сенбернара...
- Вот себе его и нарисуй. Только не на моем листочке!
- Вообще-то, ты мог бы приходить вечерами ко мне и рассказывать о своих приключениях.
- Конечно же, я буду приходить к тебе в гости. Но ты надолго уходишь в школу. Потом делаешь уроки. Потом идешь гулять. И даже когда ты дома, в эту комнату в любой момент могут войти родители.
- Да, - согласилась я. - Не так уж и много времени я могу тебе уделять.
- Вот, вот. А представь себе, что ты в школе, а мне понадобится помощь? И, кроме того, неужели тебе так трудно нарисовать мне приятеля?
- Вовсе не трудно, но я никак не могу придумать, кого тебе предложить в соседи. Однако, это может быть и совсем необычное существо? Ведь у тебя сказочная страна.
- Надеюсь, это не дракон?
- Нет, конечно.
- Ну, от человека, предложившего коту в приятели собаку, всего можно ожидать.
- Подожди минутку, и ты сам все увидишь!
Выбежав в другую комнату, я открыла ящик, в котором родители хранили свои школьные тетради. Время от времени они достают эти тетради, чтобы показать мне как они учились. Здесь же лежал и старый папин альбом для рисования. Схватив альбом, я вернулась к Кису.
- Как тебе понравится такой товарищ? - показала я коту один из рисунков.
- Кто это? - удивился Котис, увидев перед собой изображение симпатичного существа, похожего на медвежонка, от макушки до кончика хвоста заросшего густой длинной шерсткой.
- Это медвежонок Карел. Пупсис.
- Странная какая-то порода, - проговорил Кис, рассматривая рисунок.
- Давно, когда папа учился еще в школе, он выдумал и нарисовал медвежат-пупсисов, что означает 'пушистики'.
Кот продолжил рассматривать пупсиса. Было видно, что забавный медвежонок ему понравился.
- Что ж, кажется, это вполне подходящий житель для моей сказочной страны, - потерев лапой подбородок, наконец, сказал Кис. - Нарисуй мне несколько пушистиков. Надеюсь, что они будут такими же славными, как выглядят на рисунке.
- А где же мне его изобразить? Весь листок зарисован деревьями и кустами.
- А ты помести в угол листка белую стену. И используй ее вместо холста.
- Какие же в лесу могут быть стены?
- Тогда белый валун. Гладкий с одной стороны. И достаточно большой, чтобы нарисовать существо моего размера.
- Хорошо. Только ты отодвинься в сторонку, чтобы я тебя случайно не закрасила.
- Лучше я пойду, посмотрю, где мне поселить медвежат. Вернусь, когда ты закончишь рисовать.
Кис важно удалился по тропинке и скрылся за поворотом. Это было похоже на то, как видишь на экране телевизора. И даже еще лучше, потому что с каждым днем мой рисунок становился все красочней и лес на нем мне уже казался почти настоящим. Хотя на столе передо мною по-прежнему лежал обычный альбомный листок. Я даже потрогала его пальцем. Обычная бумага. И все же с каждым мгновением изображение на ней все более наполнялось жизнью. Мне даже казалось, что я слышу, как шевелит листву ветерок, слышу щебет лесных птиц.
Достав кисточки и краски, я нарисовала на переднем плане, у самого начала тропинки большой белый камень. А пока краска сохла, добавила несколько мелких деталей в рисунок: бабочку на цветке, муравейник, камушек на тропинке.
Когда рисунок валуна, на мой взгляд, достаточно просох, я взяла карандаш и на гладкой белой поверхности камня вывела контур пупсиса. Туловище, все покрытое густой длинной шерсткой, закрасила оранжевым карандашом. Передние лапы, служащие пупсису руками, косолапые ножки, ушки и улыбающуюся мордашку - раскрасила желтым. Получилось очень красиво. И не удивительно. Ведь я очень старалась и от усердия даже выпачкала карандашами свой язык.
Закончив работу, я отодвинула листок и стала ожидать, когда пупсис оживет и заговорит. Но медвежонок оставался неподвижным. Я подтолкнула его кончиком карандаша, чтобы поторопить с оживлением. Но это не помогло. Пупсис даже не пошевелился. Пришлось дожидаться Киса. Может он знает в чем дело. Вдруг, кроме Котиса, больше не оживет ни один рисунок.
Наконец-то из-за деревьев показался мой приятель.
- Неплохо, можно даже сказать - замечательно! - увидев выполненную работу, сказал Кис. - А почему он стоит, как истукан?
- Не знаю. Наверное, у меня ничего не получилось.
- Получилось, получилось, - успокоил меня Кис. - Правда, приятель? - обратился он к пупсису. - Почему же ты молчишь? Разве ты не знаешь, что не отвечать, когда к тебе обращаются - невежливо? Или тебе не нравится, как тебя нарисовали?
- Нравится, - чуть слышно, сквозь зубы произнес пупсис.
- Наверное, ты просто стесняешься, - продолжил Кис. - А как тебя зовут?
- Карел, - уголком рта сказал пупсис.
- Почему же ты не шевелишься? Разве у тебя не затекли ноги?
- Нарисованным существам запрещается шевелиться днем, да еще в присутствии людей, - на этот раз медвежонок говорил уже несколько громче, чем прежде.
- Это на других листках бумаги нельзя. А этот - волшебный. Здесь все можно. Бегать, прыгать... Хоть днем, хоть ночью. Видишь, я с тобой разговариваю - и ничего.
Пупсис подумал - и спрыгнул с камня. Оглянувшись, он сказал, улыбаясь во весь рот:
- Как тут чудесно!
- Ты еще не видел, как красиво возле пруда, - тоном радушного хозяина произнес Кис. - Жалко только, что Элис не может увидеть вместе с нами все чудеса волшебной страны.
- Может быть откроется какой-нибудь способ попасть и мне в твой замок? - неуверенно предположила я.
Однако Кис замотал головой:
- Не думаю. Ты такая большая. А лист бумаги маленький. Но может в нашей стране появится когда-нибудь волшебник и с помощью колдовства перенесет тебя к нам в гости... А пока, не будешь ли так добра, нарисовать для Карела еще нескольких приятелей?
Следующей я нарисовала пупсиса-девочку. Пока я ее раскрашивала, Кис и Карел сидели неподалеку и следили за моей работой. Едва я провела карандашом последний штрих, как новая обитательница волшебной страны соскочила с Рисовального камня:
- Здравствуйте! Меня зовут Джесика. Нет ли у кого зеркальца?
Кис и Карел только руками развели. Пришлось мне нарисовать зеркальце. Затем Джесика попросила бантик. Потом красивый передничек... Затем, по совету Киса, я нарисовала корзинку. Кис и Карел вручили корзинку Джесике и отправили собирать ягоды и цветочки. Только после этого я смогла нарисовать еще одного пупсиса. Он сообщил нам, что его зовут Хоми, и, как это ни странно, сразу же отправился помогать Джесике, сказав, что он собирается делать запасы на зиму. Напрасно Кис доказывал ему, что это волшебная страна и зим здесь не бывает.
Потом я нарисовала маленькую белочку. Едва ожив, она тут же взобралась на дерево и стала звать маму. Я хотела нарисовать взрослую белку. Только небольшого размера. А получился бельчонок-ребенок. Привлеченный голосом белочки, Кис отвлекся от спора с Хоми и поспешил к Рисовальному камню. К этому моменту бельчонок взобрался на самую высокую сосну и принялся раскачиваться на ее верхушке. Благородный маркиз тут же бросился на выручку неразумному ребенку, который в любой момент мог упасть с головокружительной высоты. Он мигом вскарабкался на сосну, но маленькая шалунья успела перепрыгнуть на соседнее дерево. Кис не рискнул повторить ее прыжок. Ему пришлось спуститься пониже, где более толстые ветви, и только тогда он смог перебраться на другую сосну и вновь полезть к вершине. А белочка вернулась на прежнее место. Эта игра продолжалась до тех пор, пока Джесика не сманила бельчонка вниз, показав ему зеркальце. После этого она посадила белочку перед зеркалом себе на колени и принялась завязывать ей бантик.