Больших успехов достигло также искусство лаковой миниатюры, которая пользовалась таким спросом, что автор трактата «Спор о соли и железе» возмущался тем, что богачи ежегодно тратят на их приобретение огромные суммы. Изображения получались необыкновенно яркими и живыми — например, девяносто четыре фигуры в богатых одеждах всего на одной шкатулке, извлеченной из гробницы. Сыновья, добродетельные и несправедливые правители, древние герои — все сидят, повернувшись в разные стороны, жестикулируя и оживленно беседуя. Другие сохранившиеся до наших дней предметы, например чаши и подносы, тоже являют образцы высокого искусства: вьющиеся ленты взрываются языками пламени, превращающегося в летящих фениксов, которые трансформируются в облака, и все это окружено тиграми, оленями и охотниками, исчезающими среди холмов. Их непрестанное движение отражает ритмы самой природы.
Бронзовые изделия времен династии Хань обычно гораздо проще, чем изумительная бронза эпохи Шан, но многие из них необыкновенно изящны, а инкрустация украшает даже предметы прикладного назначения, такие как спусковой механизм лука. Исключение составляют пышные украшения на обратной стороне зеркал. Там нередко изображались небесные и другие символы, а также надписи с описанием изделий и добрыми пожеланиями:
Императорское зеркало из императорских мастерских безупречной работы… Дракон слева и тигр справа отгоняют зло; Красная птица и Черный воин соответствуют силам инь и ян. Да будут твои сыновья и внуки здоровы и благополучны. Да будет дарована долгая жизнь твоим родителям, да посетят тебя счастье и богатство, а жизнь твоя будет дольше, чем у металла и камня; и станешь ты как князь или царь.
Изобретение сверл и железных режущих дисков дало импульс развитию резьбы по нефриту. Ученый муж той эпохи наслаждался единством эстетической и этической красоты трехмерных фигурок и изображений животных, шкатулок для туалетных принадлежностей и маленьких чашечек, кулонов и крючков для одежды, печатей и безделушек на его столе.
Сочетание этих двух качеств отражало доминирование в китайском искусстве конфуцианства и даосизма. Класс образованных людей, из которых состояла администрация империи, составляли одновременно чиновники, занимавшиеся практической деятельностью, и затворники, сидевшие в своих тихих садах и беседовавшие с друзьями или практиковавшиеся в таких искусствах, как каллиграфия, музыка, поэзия и литература, и поднявшие живопись от ремесла до высокого искусства. Нередко, пребывая под влиянием императора, который сам сочинял стихи, они отличались глубоким уважением к воспитанию интеллекта и духа, и о них говорят как о самом многочисленном классе покровителей искусства за всю историю человеческой цивилизации.
Сдержанность китайского искусства, и особенно живописи, объясняется конфуцианской концепцией ли, то есть хороших манер, благоразумия и соответствия принятым нормам поведения. Так, например, сильные эмоции изображались крайне редко, а чувственность допускалась лишь при передаче природных объектов, таких как цветы и птицы, но никогда в человеческой жизни; очевидное избегалось, и художник всегда оставался сдержанным. Тем не менее даосизм, который во многих отношениях был несовместим с конфуцианством, тоже оказывал сильное влияние на искусство. Его тенденция к затворничеству и слиянию с природой лежала в основе великих школ пейзажной живописи.
В эпоху династии Хань проявился еще один мощный фактор, который оказывал на искусство не меньшее влияние, чем религия. Несмотря на то, что купцы уже открыли юго-западный путь в Индию через территорию Бирмы, основные дороги, связывавшие Китай с внешним миром, пролегали вдоль «шелковых путей», протянувшихся через Центральную Азию на восток к Персии и на юг к Индии. По ним изделия из Китая попадали на обширные территории от Сибири до Афганистана, а шелк отправлялся еще дальше — через Крым в бассейн Средиземного моря, в Египет и Рим, где на него был большой спрос. В обратном направлении по этим путям в Китай шел самый известный — если не считать опия, который принесет столько бед много столетий спустя, — индийский продукт. Это был буддизм.
По всей вероятности, буддийские монахи посещали Китай и раньше, но начало массового проникновения в страну этого учения в I веке н. э. было обусловлено распространением даосизма, в котором многое перекликалось с практикой буддизма. Существует легенда — возможно, недостоверная — о том, что император Мин-ди видел вещий сон, после которого отправил послов в Центральную Азию, чтобы они получили подробные сведения о буддизме. Миссия вернулась с двумя монахами-индусами, которые на спине белой лошади привезли священные буддийские тексты, — этот факт был увековечен основанием монастыря Белой Лошади. В следующем столетии два парфянина перевели буддийские тексты на китайский язык, а постоянный рост числа приверженцев этой религии последовал после жертвоприношения, которое совершил император Хуань-ди в своем дворце в Лояне в честь основателя даосизма Лао-цзы, которого отождествляли с Буддой. За этой церемонией последовало официальное представление культа Будды при дворе и в столице. К концу периода правления династии Хань на востоке страны был построен огромный буддийский храм: многоэтажный, со шпилем, украшенным девятью дисками, и бронзовой позолоченной статуей Будды, вмещавший более трех тысяч верующих.
Постепенно под влияние буддизма попала китайская архитектура — монастыри, храмы и пагоды. Он проник также в китайскую философию, литературу, язык и изобразительное искусство. Следует, однако, отметить, что, несмотря на взаимное влияние буддизма и даосизма, между ними существовали и фундаментальные различия. Буддизм видел достижение блаженства в освобождении от телесного существования, тогда как практика даосизма была направлена на продление земной жизни. Не менее глубокими были противоречия между буддизмом и конфуцианством. Буддисты верили, что совершенствование человека и спасение души достигаются без взаимодействия с другими людьми, а приверженцы даосизма настаивали, что ценность личности определяется ее взаимоотношениями с семьей и обществом. Эта концепция, доказавшая свою эффективность в ханьскую эпоху, сохраняла влияние на протяжении всей последующей истории Китая.
И действительно, к концу правления династии Хань характерные особенности Китая — культура, политические и духовные идеалы, традиции, уровень цивилизации, территориальные границы и сама нация — укоренились настолько, что в почти неизменном виде сохранились до наших дней. Если Макиавелли был прав, и история всегда повторяется, но каждый раз по-новому, то всю последующую историю Китая можно считать повторением прошлого — только с новыми элементами.
Глава 14. Раздел империи (220–589 гг.)
После падения династии Хань в 220 году раздел Китая на три царства определялся в значительной степени системами водоснабжения и ирригации регионов, в результате чего каждое царство стало самостоятельным в сельскохозяйственном отношении — а значит, и экономически. Так, например, царство Вэй на севере и северо-востоке располагалось в основном в долине Хуанхэ, царство У на юге и юго-востоке занимало бассейн Янцзы, а царство Шу на юго-западе включало в себя котловину Сычуань.
Царства постоянно воевали друг с другом и плели интриги. Этот период, получивший название Троецарствия, чем-то напоминает эпоху Борющихся Царств, но если прежде существовало — по крайней мере, номинально — центральное правительство Чжоу, то теперь все три царства заявляли о своей абсолютной самостоятельности. Самым могущественным правителем был Цао Пэй из царства Вэй. Получив царские печати из рук последнего императора династии Хань, он объявил себя наследником мандата Неба на управление всем Китаем. Он взял себе храмовое имя Вэнь-ди и содержал пышный двор в Лояне. Его царство было самым богатым, и в нем жили около тридцати миллионов человек — в полтора раза больше, чем в двух других царствах вместе взятых.
Интересный аспект истории царства Вэй — его отношения с Японией, которая в ту пору была раздробленной на отдельные княжества и только расставалась с каменным веком. В результате контактов с царством Вэй в 30-х годах III века в Японию проникли многие элементы китайской цивилизации. Эти элементы, а также переселенцы из Китая изменили древнюю японскую культуру.