В Китае — вступить как можно скорее в брачный союз и иметь потомство до того привлекательно в глазах молодежи, что обыкновенно внимания перспективы тяжелой борьбы за существование удержать от брака не могут. Родственники, в свою очередь, не препятствуют его заключению, тем более, что брак, по обычаям страны, обязателен для всех мужчин возраста от 20-ти до 30-ти лет и не подлежит расторжению. Царем в доме является отец. Он отвечает за всех; его наказывают, если кто-нибудь в чем-либо провинится; зато и почитают его члены семьи как нигде. Сыновья бедных родителей, для того, чтобы спасти семью, особенно отца, от голода, нередко заменяют за деньги кого-нибудь из присужденных в смертной казни и сами обрекают себя на самоубийство с полным сознанием святости дела. В результате ни в одном государстве не встретишь такого огромного количества физически и психически крепких дедов и прадедов, счастливо взирающих на свое разросшееся потомство и всей душой к нему привязанных. Боязнь стариков умереть на чужбине, вдали от родных, так велика, что они, уезжая куда-нибудь по делам торговли, везут с собою, если позволяют средства, гроб, предварительно сделав распоряжение о пересылке трупа своего на родину. Умершаго на стороне везут, если покойный был бедняком, на казенный счет. Как известно, партия китайцев, работающих у нас на чайных плантациях около Батума, согласилась приехать только на условии, что в случае смерти кого-либо из них тело будет отправлено на родину...
XI.
По разсуждениям китайцев, мощь и продолжительность существования государства зависит не столько от качества и количества чиновников и начальствующих лиц, сколько от наилучшего устройства семьи. При таких взглядах плодливость их в последние века, несмотря на губительные войны, пошла так быстро вперед, что желтая раса стала угрожающим призраком для белокожего населения всех частей света. Из переполнившейся чаши — струи китайской крови потекли по всем направлениям в образе колониальных чернорабочих Трансвааля, южной Австралии, Бразилии и т. д. Беда в том, что эмиграция — почти исключительно мужская, а между тем от скрещивания китайцев с белыми перевес берет желтая раса: от брака русской девушки с сыном Поднебесной Империи получаются китайчата; то же самое — если русский женится на китаянке, как видно хотя бы по казакам-албазинцам. Словом, метисы и в психическом, и антропологическом отношении приобретают азиатский тип. Подобные примеры окитаивания смежных народов можно найти в Нижней Индии и в нашем Туркестане. На манчжурах видно, как начинает поглощаться китайским сфинксом тунгузская раса; на аннамитах — как по тому же пути ассимиляции идут племена малайской группы. Необходимо также иметь в виду, что чистота крови в Центральном Китае поддерживается законом, запрещающим его населению смешанные браки, — напр., китайцу из недр Поднебесной Империи нельзя жениться на манчжурке, монголке, сартянке, малайке и т. д.; такое постановление как бы санкционирует совершающееся в природе явление окитаивания соседей через посредство народных масс, лежащих по окраинам.
Женщина, раз вступив в брак, уже не может покидать своего места назначения в доме, по крайней мере до 45 лет, когда становится менее ограниченной в правах и действиях — мужем, отцом или дедом. Во избежание прямых целей семейного союза — деторождения, женщинам возбраняется где бы то вы было показываться на глаза постороннему мужчине. В этом отношении они так осторожны и боязливы, что когда, напр., европейцы въезжали неожиданно в китайские города, женщины нередко бросались лицом в грязь, чтобы предстать в таком обезображенном виде. Дома им приходится смотреть лишь на собственную обстановку и свою обширную семью, так как, согласно закону и обычаю страны, все окна жилища обращены во внутренний двор. При искусственном исправлении стоп и последовательной атрофии мускулатуры нижних конечностей, ноги превращаются в подобие палок, так что ветер и тот сбивает подчас женщин на землю, словно карточный домик; при таких условиях далеко из дому не уйдешь. В основе странного и нелепого обычая самокалечения лежит отчасти слепое подражание привычке, выгодной для роста государства в смысле количества людей.
На психический склад женщины затворническая жизнь кладет, конечно, особый отпечаток. В то время, как мужчины развиваются духовно и в школах, и в общения с людьми в торговле и путешествия, умственные способности женщин принуждены оставаться на сравнительно низкой ступени развития, так как девушка, едва выйдя из детского возраста, должна по воле и указанию родителей вступить в брав, затем отрожать 7-12 чел. детей, всех выкормить, одевать, обучать труду, вежливости, сказкам, а если она крестьянка, ей приходится еще работать в поле. При таких условиях из нее выработалась лучшая мать в свете, замечательная хозяйка дома — и только. Она безропотна, спокойна, вежлива, но и бесцветна с точки зрения европейца, так как интересы ее ограничиваются семьей. Она довольна своим положением, хотя всегда сознает, что может быть послана и обратно к родителям, если обнаружит сварливый характер, болтливость, завистливость, непочтительность к родным мужа и старшим, нерадение к хозяйству и тем более развратное поведение; за последнее она может быть предана даже смертной казни. Румяна, белила, цветы в прическах не могут скрасить духовную односторонность. Однако, хотя женщина сведена на степень плодящейся самки и ограничена в своих правах до крайности, муж обыкновенно не злоупотребляет силой, не бьет жены, и она не ропщет на свое семейное и социальное положение, привыкнув к нему тысячелетиями. В Китае есть и очень умные женщины, но они бесплодны или малолетны и плохие матери, почему не удовлетворяют идеалу семейного счастья. Весьма странно, что они чаще встречаются в публичных домах, соответствующих, впрочем, нашим клубам, худа захаживают, вопреки существующему закону, нередко и семейные люди — послушать новости, поговорить на легкие темы; этих дам приглашают также в дома на званые обеды, на которых законным женам бывать не полагается. Дамы ведут себя, однако, поразительно прилично. Как это вы странно, но Гессе Вартег (Гессе Вартег. “Китай и китайцы». Спб. 1900 г., стр. 113 и 116) совершенно справедливо утверждает, что в Китае “женщина уважается и почитается не меньше, чем у народов, считающихся куда более цивилизованными, и едва ли можно найти жен нравственнее, целомудреннее, добродетельнее китаянок и в поведении, и в одежде". Правительство заботится о нравственности женщин и вносит в правила статистики имена и фамилии самых добронравных. К поощрению нравственности девушкам и вдовам за целомудренное поведение ставятся триумфальные арки едва ли не в одном только Китае.