Войско Чию составляли великаны (некоторые исследовали полагают, что существовало целое племя медноголовых великанов Чию), народ Мяо, о котором упоминалось выше (миф о разделении неба и земли), злые духи и бесы. Противники сошлись на равнине Чжолу (локализуется в нынешней провинции Хэбэй). Сражение было ожесточенным, долгое время ни одна из сторон не могла добиться перевеса, пока Чию не напустил на поле колдовской туман и войско Хуанди не растерялось. Победу Хуанди принесли его дочь Ба и дракон Инлун; как сказано в «Каталоге гор и морей», «Чию сделал оружие и пошел войной на Желтого предка. Желтый предок приказал тогда Откликающемуся Дракону (Инлуну) напасть на Чию. Откликающийся Дракон — водяное животное. Чию попросил Старшего Дядю Ветра (Фэнбо) и Повелителя Дождя (Юйши) поднять сильный ветер и дождь. Тогда Желтый предок спустил на землю небесную деву по имени Ведьма-Засуха (Ба), и дождь прекратился. Затем убили Чию. Ведьма-Засуха не смогла вновь подняться на небо; там, где она поселилась, не стало дождей». Исследователи видят в этом рассказе о поражении Чию этиологический — объясняющий — миф о появлении на земле дождя и засухи, причем, судя по сюжету, заслуга в их появлении принадлежит Хуанди, который вновь выступает как демиург.
Фениксы резвятся среди пионов. Китайская народная картина из коллекции академика В. М. Алексеева.
Фениксы резвятся среди пионов. Китайская народная картина из коллекции академика В. М. Алексеева.
В отличие от версии «Каталога», в других источниках окончательный разгром мятежника Чию приписывается не Инлуну, а самому Хуанди, который приказал изготовить боевой барабан из кожи диковинного одноногого быка Куя (о культе боевых барабанов в Древнем Китае см. выше); палочку для барабана сделали из кости убитого по приказу Хуанди бога грома Лэйгуна. Грохот барабана поверг войско Чию в панику, которую не смогло утишить даже прибытие союзников — великанов Куафу (родоначальник которых погиб, пытаясь догнать солнце, см. ниже). Чию захватили в плен и заковали в колодки, а потом казнили. Колодки с него сняли только после смерти и бросили в степи; они превратились в клены с кроваво-красными листьями.
Совершив все эти деяния по упорядочению, «гармонизации» земного мироздания (все они вполне могут толковаться как действия демиурга и культурного героя, направленные на обуздание хаоса), Хуанди удалился от дел. Он оставил после себя 25 сыновей, 14 из которых стали основателями новых родов. В конце его царствования на земле появились единорог-цилинь и феникс-фэнхуан — символы мудрого правления. Согласно трактату «Хуайнаньцзы», в конце жизни Хуанди отлил на вершине горы медный треножник, после чего с неба спустился дракон, и Желтый предок, ухватившись за его ус, скрылся в небесах.[26]
Безличное Небо-Шанди было далеким и абстрактным, тогда как Хуанди виделся божеством благожелательным и близким, поэтому не удивительно, что его культ стал в Китае настолько популярен.
К потомкам Хуанди причисляли, среди прочих, таких персонажей китайской мифологии, как Чжуаньсюй, Шаохао, Ди-Ку, Яо и Шунь. Чжуаньсюй считался внуком или правнуком Хуанди. Как писал Сыма Цянь: «Император Чжуаньсюй… был спокойным и глубоким в своих замыслах и решал дела, вникнув в их суть. [Он] создавал богатства, сообразуясь с особенностями земли; действовал, исходя из сезонов года, беря пример с Неба; устанавливал отношения людей, подражая духам людей и небесным духам; управлял стихиями с целью просветить и изменить [людей]; очищал свое тело и сердце, чтобы совершать жертвоприношения». В исторической традиции именно при Чжуаньсюе произошло разделение неба и земли, совершенное Чжуном и Ли (по преданию — внуками Чжуаньсюя). Причем в «речах царств» этот миф о разделении толкуется метафорически: «Когда Чжуаньсюй принял власть, то приказал Чжуну — Правителю Юга управлять небом, чтобы оно принадлежало богам; приказал Ли — Правителю Огня править землей, чтобы она принадлежала людям. Тогда был восстановлен старый порядок, люди и боги не посягали друг на друга и не оскверняли друг друга. Это-то и называется „прервать сообщение между небом и землей“». В трактате «Хуайнаньцзы» говорится, что Чжуаньсюй воевал с богом разливов Гунгуном, что заставляет вспомнить миф о Нюйва и починке ею неба, разрушенного потопом.
Шаохао также приходился Хуанди внуком или правнуком и, как правитель Запада, считался одним из У-Ди. Мать понесла его, как сообщают «Бамбуковые анналы», от радуги: «Мать Шаохао увидела, как радуга опустилась в озеро Цветов. Почувствовала себя в тягости и родила Шаохао». По преданию, он основал царство в бездне Гуйсюй, куда стекали воды всех рек. «Каталог гор и морей» приписывает ему воспитание Чжуаньсюя.
Еще одним внуком или правнуком Хуанди был Ди-Ку («государь» или «император» Ку), при рождении нареченный Гаосинем. Сыма Цянь говорит о нем: «Гаосинь от рождения обладал необыкновенными способностями и, [родившись], сам назвал свое имя. Он повсюду приносил пользу всему живому, не думая о себе. Обладая прозорливостью, [он] знал о самом далеком, отличаясь проницательностью, вникал в самое малое, следуя справедливости, установленной Небом, знал нужды народа. [Гаосинь] был человеколюбив и строг, милостив и тверд в своем слове, совершенствовал себя, и Поднебесная подчинилась ему. [Он] брал богатства у земли и бережно использовал их; ласково наставлял народ и учил его получать выгоду; исчислял движение солнца и луны, встречая и провожая их; распознавал духов и с почтением служил им. Внешность его была величественной, а добродетели высокими. Действия его были всегда своевременными, а одежда — как у простого чиновника. Император Ку отличался беспристрастностью, распространяя ее на всю Поднебесную, и [поэтому] все, освещаемое солнцем и луной, овеваемое ветром и омываемое дождем, подчинялось ему».
Больше всего мифологических и легендарных сюжетов связано с двумя потомками Хуанди — великими правителями Яо и Шунем. Яо считался сыном Ди-Ку, который явился к его матери в облике красного дракона с изображением человека в красной одежде на спине. По Сыма Цяню, «императора Яо [звали] Фань-сюнь, в человеколюбии он был подобен Небу, а в знаниях подобен небесным духам. К нему устремлялись, как к солнцу, на него взирали, как на [благодатное] облако. Будучи богатым, он не был заносчивым, будучи знатным, он не был надменным. [Яо] носил желтую шапку и простую черную одежду, ездил в красной повозке, запряженной белой лошадью.
Мудрый правитель Шунь. Рисунок эпохи Хань.
[Яо] сумел проявить добродетели, ведущие [людей] к повиновению, и с их помощью сблизил [все] девять поколений. [Когда] среди девяти поколений установилось согласие, [он] навел порядок среди байсинов[27] и просветил их. [Когда] байсины просветились, [он] объединил и привел к согласию десять тысяч владений». Ко временам правления Яо, согласно традиции, относятся второй великий потоп, усмиренный Юем, и появление на небосводе десяти солнц, девять из которых были сбиты стрелами Лучника И. Также при Яо был исчислен «ход солнца и луны», причем, как гласит легенда, совершили это астрономы Си и Хэ, в которых «трансформировалось» древнее солярное божество Сихэ (см. ниже). Подобные «превращения» произошли в историографии и с другими древними божествами: божество проса Хоуцзи стало министром земледелия при дворе Яо, а громовник Куй сделался министром музыки. В конце своего правления Яо получил в дар чудесную птицу чунмин, в каждом глазу которой было по два зрачка. Эта птица питалась нефритовой пастой, могла прогонять диких зверей и бесов; когда она улетала надолго, люди вырезали ее изображения из дерева или металла, чтобы обезопасить себя от злых духов. Любопытно, что Чунмином также называли преемника Яо Шуня — у него тоже было по два зрачка в каждом глазу.
Шунь был избран Яо за свою добродетельность, поскольку собственный сын правителя — Даньчжу — отличался крайней непочтительностью. У Сыма Цяня читаем: «Приближенные сказали: „Есть одинокий человек, живущий среди народа, зовут его юйский Шунь“. Яо сказал: „Да, я слышал о нем. Каков же он?“ Советники ответили: „[Он] — сын слепого, отец [его] склонен к порокам, мать — сварлива, младший брат — заносчив, но [Шунь] своей сыновней почтительностью умеет поддерживать [среди них] согласие, постепенно направляя [их] к добру, так что они не дошли до преступления“. Яо воскликнул: „Я испытаю его!“ После чего отдал [Шуню] в жены двух своих дочерей, [чтобы] посмотреть, как [повлияют] его добродетели на двух женщин.