Вообще тут, в лесу, можно было много интересного увидеть. Например, задрав голову, поглядеть, как дятел в красной «шапочке» долбит кору сосны, выклевывая из-под нее всяких вредных жучков. Иногда он тюкал редко, а иногда часто, даже создавалось впечатление, будто он морзянку выбивает на неизвестном языке. На другой сосне глазастая Таська увидела дупло, из которого вылезла рыжая белка да и ускакала куда-то по веткам.
Но, к сожалению, надо было не за животным миром наблюдать, а дело делать — дрова собирать. Сначала нашли большую сухую ветку, должно быть, обломившуюся с одной из сосен. Эта ветка была почти как целое дерево, во всяком случае она намного превосходила по размерам те молодые сосенки, которые росли на склоне холма. Тащить ее целиком оказалось слишком тяжело и неудобно, поэтому Сережка разрубил ветку на две части, и Таська с Татаськой поволокли их к берегу. А сам Сережка пошел в лес поглубже и обнаружил довольно длинную засохшую елку, которая лежала на земле с вывернутыми корнями.
Сережка сперва подумал, что может эту елку сам утащить за один раз — она была хоть и длинная, но не очень толстая. Однако оказалось, что у нее не все корни из земли вывернулись, и Рябцев решил их обрубить. Он стал тюкать топориком, а заодно помаленьку откапывать корни из земли, благо до них было не очень глубоко добираться. Наконец, когда Сережка отрубил последний корень и отодвинул елку от ямки, стряхнув с камней, остатки почвы, то увидел, как вместе с комками сырой земли в ямку упало нечто плоское и круглое, не похожее ни на камешек, ни на деревяшку.
Из чистого любопытства Сережка выковырял эту штуковину из ямки и стряхнул с нее налипшую землю. Тускло блеснул красновато-желтый металл. Монета! Старинная! Может быть, золотая?..
Нумизматикой Сережка никогда не увлекался, и настоящие старинные монеты видел только в музее, да и то через стекло. Да и вообще он в них ничего не понимал. Но в том, что эта монета старинная, а не современная российская, и даже не советская, не сомневался. Потому что хорошо знал, что на российских монетах изображен двуглавый орел, а на советских — герб с глобусом и колосьями. А по краю и у тех и у других был ободок, а по ребру — рубчики. Еще эти монеты имели форму правильных кружков, а вот старинные, которые Сережка в музее видел, больше походили на пластмассовые пуговицы, которые погладили очень горячим утюгом. И ободков у них не имелось, и рубчиков на ребре. Точно, как и у этой, которая сейчас лежала у Сережки на ладони.
Что было на этой монете изображено, Сережка так и не понял, но мог бы поклясться, что не орел и не советский герб. И вообще, где там «орел», а где «решка», тоже было непонятно. Но вот одна сторона монеты имела выпуклую форму, а другая — вогнутую, к чему это?
Монета из красновато-желтого металла могла быть и золотой, и медной. Но Сережка знал, что медь, даже не очень долго пролежав в сырой земле, покрывается зеленым налетом — окисляется. Как железо — ржавеет. А на этой никакого зеленого налета не было. Стало быть, она золотая?!
Сережкины мозги сразу стали соображать быстрее. Откуда здесь, в лесу, могла взяться старинная золотая монета? Ясно — от тех купцов, которых грабили разбойники, жившие тут во времена Ивана Грозного. Значит, легенда, которую рассказывал дядя Толя, не совсем выдумка или сказка. Может, отсюда недалеко до мест, где стояли разбойничьи села?.. И даже до того тайного кладбища, где разбойники закопали свои сундуки с золотом и серебром?!
Конечно, Сережка мог бы еще много чего придумать, но тут откуда-то с опушки послышался зычный мамин голос:
Ау-у! Сережа-а!
Я тут! — отозвался Сережка и поскорее сунул монету в карман шортов, который застегивался на «молнию». Неизвестно почему, но ему не захотелось показывать маме свою находку. Не то чтоб он боялся, что мама монету отберет или тем более выбросит — не дура ведь у него мама, чтоб золото выбрасывать! Просто Сережка решил, что он эту монету оставит у себя, дождется, когда на остров приедет дядя Толя и покажет монету ему. Потому что остальным показывать монету без толку — все равно ни мама, ни папа, ни дядя Витя с тетей Клавой, ни Таська с Татаськой ничего умного не подскажут.
Запрятав монету, Сережка запихнул топорик в чехол, поспешно ухватился за елку и поволок ее к опушке. Там около сосенок обнаружилась мама, которая в полном восторге от изобилия грибов срезала их ножичком и грузила в большой полиэтиленовый пакет.
Невероятно! — воскликнула она, увидев Сережку. — Тут столько маслят, что для всей «эскадры» можно супу наварить!