Конечно, обо всем этом надо было срочно сообщить папе и его друзьям. Но Сережка не стал этого делать. Почему? Да потому что его папа был убежден, что это «тот» остров. И Сережке не хотелось, чтоб все сейчас узнали, что папа ошибается.
К тому же Сережкин папа высказал очень разумную мысль, которая сразу погасила весь спор:
Сейчас, по-моему, не так уж важно, тот это остров или нет, важнее, что мы нашли подходящее место для ночевки. Завтра на свежую голову пойдем дальше. Глядишь, получше разберемся, куда ведут все эти протоки.
Правильно! — поддержал его дядя Витя. — А сегодня лучше рыбку половим. Тут такая щука хвостом плескала — килограммов на десять!
Правда? — встрепенулся дядя Олег. Судя по всему, он, как и дядя Витя, был большим любителем рыбалки,
Ну, все! — вздохнула тетя Нина. — Сейчас к ним лучше не подходить…
Дядя Витя и дядя Олег, конечно, втянули Сережкиного папу в свои рыбацкие приготовления, хотя он ловить рыбу особо не рвался, тем более что у него даже удочки не было и никаких рыбацких принадлежностей. Но дядя Витя и дядя Олег так хотели, чтоб он не отрывался от коллектива, что наскоро срезали какой-то длинный прут, очистили от коры, привязали леску, поплавок, грузило и крючок, накопали для папы червей и загрузили их в консервную банку из-под говяжьей тушенки.
Ты не волнуйся, Джон, — успокоил папу дядя Витя. — На рыбалке, как и на Олимпиаде, главное — не улов, а участие! Только не комплексуй в случае чего. Просто наслаждайся тишиной, любуйся на воду, на закат и тихо общайся со старыми друзьями. Это ж прекрасно!
Конечно! — подтвердил дядя Олег. — Даже если всего одного окунька или плотвичку выдернешь — уже вклад в общую уху! И сынишку возьми, пусть тоже поучится. Вон хотя бы у Васьки! Он у меня ас в рыбалке!
Нет, я рыбачить не пойду, — сказал Сережка, потому что ему не хотелось, чтоб Васька важничал и воображал: видишь ли, малограмотного обучать будет! Папе просто друзей обижать не хочется — это понятно. А Васька Сережке покамест еще не друг.
А что делать-то будешь? — усмехнулся папа.
Посплю немного, — соврал Сережка, — что-то я устал, кажется…
Правильно, — поддержала мама, — утомился с непривычки — и веслом работал, и дрова таскал. Отдохни, сынок!
На самом деле Сережка совсем не устал. И спать ему ничуточки не хотелось. Просто ему требовалось забраться в палатку, чтоб спрятать свои монеты. Ну, а заодно еще раз полюбоваться на них в спокойной обстановке. В лесу ведь был полумрак и рассмотреть монеты как следует не удалось. А в палатке, точнее, в рюкзачке, у Сережки лежали фонарик и лупа. Лупу Сережка вообще-то прихватил не для рассматривания, а на случай если в походе иссякнут спички. В книге Жюля Верна «Таинственный остров» инженер Сайрес Смит разжег костер с помощью лупы, сделанной из двух стекол от часов, залитых водой и скрепленных глиной. Вот Сережка и решил, что лучше загодя лупу взять, уже готовую, фабричную. Но вышло так, что она пригодилась, так сказать, по прямому назначению.
Забравшись в палатку и застегнув полог, чтоб никто случайно не подсмотрел, Сережка достал носовой платок, где были упрятаны монеты, приклеенные к «червяку» из жвачки, зажег фонарик и стал разглядывать золотые кружочки в лупу.
Как-то так само получилось, что с одной стороны «червяка» оказались монеты, прилепленные выпуклой частью, а с другой — те, что были прилеплены вогнутой. Поэтому Сережка почти сразу сумел разглядеть, что изображения на всех выпуклых сторонах и на всех вогнутых в общем и целом одинаковые, хотя и порядочно истершиеся от времени. Кроме того, монеты были истерты по-разному, и если что-то на одной монете стерлось, то это можно было разглядеть на другой, а еще что-то — на третьей — ну, и так далее. Таким образом, Сережка получил достаточно полное представление о том, что было на монетах изображено тогда, когда их только что отчеканили.
На выпуклых сторонах монет располагалось изображение некоего дядьки в короне, с жезлом или посохом в руке — не то царя, не то короля. А примерно там, где у современных монет находится ободок, просматривались четыре буквы, расположенные на разных концах монеты — так, как буквы С, В, Ю и 3 на Сережкином компасе, обозначающие страны света — то есть север, восток, юг и запад, если смотреть по часовой стрелке. Только здесь были другие, латинские буквы, которые Сережка сумел прочесть соответственно как N, Т, I и А. Вообще-то Сережка знал, как обозначают страны света латинскими буквами: N (норд), О (ост), S (зюйд) и W (вест). N вроде бы было там, где положено на компасе, то есть над головой этого самого «царя-короля». Поэтому Сережка подумал, что и остальные буквы тоже обозначают страны света. Ведь и по-русски, если вспомнить рассказ дяди Толи, тоже не всегда говорили «Север» и «Юг», а говорили «Полдень» и «Полночь». Стало быть, где-то в другой стране тоже могли быть свои названия востока, юга и запада, начинавшиеся не с тех букв, что приняты теперь.