— Э, нет. Дело-то было гораздо сложнее. Вот нам сейчас принесут чай, и если хотите, я вам расскажу всю эту историю.
Рауф Султанов провел рукой по густым волнистым волосам, в его карих глазах мелькнула усмешка.
— Трудное это было для меня дело. Полгода я на него потратил. Порой даже думал, что запутался в нем безнадежно. Но потом снова набирался терпения, намечал новые ходы и постепенно приближал события к развязке.
Поезд «Татарстан», которым мы ехали, высоко держит честь своей фирмы. Чай, например, здесь подают не в стаканах. В каждое купе проводница приносит большой фарфоровый чайник хорошо заваренного чая, ставит фарфоровые чашки, выкладывает на салфетку ложечки. Сахар лежит в вазочках на столике.
Через полчаса проводница спросит, не надо ли еще чайник чая, и больше не беспокоит пассажиров.
Получив чайник, чашки и ложки, мы с Рауфом поняли, что теперь нас никто не потревожит до утра.
Не спеша попивая чай, Султанов изложил мне историю одного следствия, которое мне тоже показалось уникальным...
— Началось все совершенно случайно, — сказал будто между прочим Рауф. — Зашел я в ГАИ, где для меня готовили справку по одному делу. В коридоре встретил пожилого мужчину, который поздоровался со мной. Бегло ответив на приветствие, я попытался вспомнить, кто этот человек. И лишь вечером в памяти всплыла фамилия — Закиров. Закиров, Закиров... А ведь я его знал.
Утром позвонил в ГАИ, спросил причину визита Закирова.
— В аварию попал. Мотоциклиста сшиб. Вот и вызывали с объяснением.
— Он что, машину купил?
— Да нет. На служебной ехал. Правами, понимаешь, бравирует. Этакий самоуверенный король дорог, хотя водить машину может еле-еле...
Дни у меня тогда были суматошные, расследовали очень сложное дело. А из ума этот самый Закиров не выходил. Засел, как гвоздь, и все тут. Что за прогулка на служебной машине? Где в это время был шофер?
Короче говоря, на следующей неделе я опять отправился в ГАИ. Ознакомился с документами той аварии. Попросил, чтобы вызвали шофера.
Да, да, надо вам пояснить, что Закиров этот работал в научно-исследовательской лаборатории тканей. Был заместителем заведующего. Проходил он года два назад у нас в качестве свидетеля. Чуял я, что надо бы ему сидеть на скамье подсудимых, но доказательств не было. И вот он снова вынырнул. Случайно вынырнул. А может, и не случайно...
Шофер в ГАИ сообщил, что у Закирова есть водительские права, что иногда он сам ездит на служебной машине.
— Куда ездит — на рыбалку, в гости?
— Да нет, в обед ездит, домой. Иногда вечером. Опять же домой.
— А вы? За вами же закреплена машина?
— А я что?! Закиров начальник, я — подчиненный. И заведующий не возражает.
— Кто же машину возвращает в гараж, когда Закиров после работы уезжает на ней домой?
— Никто. Во дворе у него и стоит. Да никто там не тронет, двор закрыт.
— А если машина потребуется на работе?
— Кому же она ночью потребуется? — усмехнулся шофер. — Да и не часто он ездит. Так, когда-никогда.
После этого разговора ничего не прояснилось. Но я отлично понимал, что поездки Закирова на служебной машине носили отнюдь не спортивный характер. Возраст не тот. Человек не тот. Но для чего-то они ему нужны! Для чего?
Сама лаборатория, в которой работал Закиров, никаких тканей, разумеется, не производила. Ее задача состояла в том, чтобы исследовать качество, состав тканей, выпускаемых местными предприятиями, и давать рекомендации по повышению прочности, улучшению гигиенических качеств и внешнего вида этих тканей. Причем местные фабрики изготовляют лишь хлопчатобумажные ткани. Особой ценности — я имею в виду их стоимость — они собой не представляют. Что же или кого же возил в служебной машине Закиров?
Мой собеседник вдруг встал и спросил меня:
— Как бы вы поступили на моем месте? Как разрешить возникшие сомнения или, точнее сказать, подозрения?
— Вероятно, — с легким замешательством ответил я, — пошел бы в лабораторию и побеседовал для начала с самим Закировым.
— Э, так прямолинейно в данном случае действовать нельзя. Закиров просто-напросто ничего бы не сказал. Или наплел что-нибудь вроде того, что после долгого сидения за столом неплохо и поразмяться. Что права шофера он получил, собираясь приобрести машину, а потом покупка не состоялась. И так далее. Насторожился бы, коли есть на то причины.
— Ну, хорошо, — согласился я. — Мой ход оказался неверным. А что предприняли вы?
Прежде чем ответить, Султанов допил чашку чая, налил новую, тщательно размешал в ней сахар.
— Я пошел на базу текстильторга, туда, где бесконечными штабелями лежат всевозможные ткани — хлопчатобумажные, шерстяные, искусственные. Пришел, познакомился с заведующим базой Федором Филипповичем Романовским. И засел за изучение накладных. Есть такой, знаете ли, документ, говорящий о продвижении товара от фабрики до потребителя. Называется этот документ накладной. Вот я и стал изучать, какие ткани и куда движутся с базы текстильторга.