Путь к Воже лежал полями. По обеим сторонам пыльной дороги волновалось море зеленой ржи; вдали темнели кое-где острова лесов. В голубом небе звенели невидимые жаворонки. Становилось жарко.
Навстречу не попадалось ни души. Юра, сопровождаемый обнюхивавшим все кусты Кучумом, шел впереди. Лук и стрелы были у него наготове, но дичи не попадалось.
Облитые потом, добрались, наконец, путники до опушки первого леса.
Александр прислонился спиной к бугорку и комфортабельно, как на кушетке, улегся на мягком мху под развесистой елью. Роман с картой и компасом в руках присел вблизи него и углубился в изучение местности. Степка и неутомимый Юра отправились в лес: первый за палками, второй на охоту.
Не прошло и пяти минут, как вдруг Александр вскрикнул и вскочил на ноги. Роман поднял голову и с удивлением взглянул на кривлявшегося брата.
— Что с тобой? — проговорил Роман, подымаясь с места. — Что тебя так корчит?
— Муравьи! о-ох! муравьи! — прокричал Александр, неистово отряжая и выцарапывая облепивших его и немилосердно кусавших насекомых: бугорок, к которому из любви к удобствам прислонился он, оказался муравейником. На небольшом конусе его, словно черная сеть, кишела густая масса встревоженных насекомых.
Роман помог брату раздеться и вытрясти из платья последних врагов.
Александр схватил валявшийся на земле сук и в виде отмщения швырнул его в муравейник.
— Отвратительные насекомые! — проговорил он, укладываясь снова, с меньшим уже комфортом, но с большей зато безопасностью.
Немного спустя возвратился, таща необъятную охапку зеленых веток и целых молодых деревьев, Степка.
— Во, сколько палок нарубил! Выбирай, барчук! — проговорил он, и град палок посыпался рядом с Александром. Александр отодвинулся.
— С ума спятил ты, Степка! — сказал он. — Тебе велели четыре палки сыскать, а ты целый воз притащил!
Степка ухмылялся. Выбрав огромную, толщиной в руку, дубину, он вытащил нож и принялся очищать ее от сучьев.
Александр открывал глаза и то следил за работой его, то опять закрывал смежавшиеся от истомы веки.
— Сделай и мне палку, — проговорил он, увидев, что «посошок» Степки уже готов и тот, осклабясь, пробует его увесистость.
Степка выбрал для этой цели менее внушительное, однако все же с добрую оглоблю толщиной деревцо и принялся было его обстругивать, но Александр вовремя открыл глаза и остановил его.
— Да не такое! — проронил Александр. — Это разве палка? Это бревно какое-то! Вот ту мне очисть!
Рука Степки взялась за другую корягу.
— Эфту?
Александр вынужден был встать, выбрал из груды палок ореховую тросточку толщиной в палец и подал ее Степке.
— Вот какую нужно!
Степка подкинул ее в руке.
— Чаво с такой палкой в лесу делать? — сказал он, принимаясь за очистку трости. — Пыль охлестывать с себя, что ли?
Роман выбрал себе сук по руке и стал превращать его в палку.
Скоро возвратился и Юра; лук и стрелы его остались без применения, но в поле куртки его было что-то завернуто. Подойдя к братьям, он молча встряхнул полу; из нее выкатились два серых комка. То были ежи.
— Только и всего? — сказал Александр, поглядев на ежей. — Немного! Горе ты, а не охотник!
— Чем же я виноват, что никакой дичи нет? — возразил задетый за живое Юра. — Что нашел, то и принес. Майн Рид говорит, что ежи очень вкусны.
— Скусны? — вмешался в разговор Степка. — Да нешто их едят?
— Конечно, едят! — ответил Юра.
— Таку гадину-то?
Александр расхохотался; Роман улыбнулся тоже.
— Какие же они гадины? — проговорил он, желая ободрить сконфуженного Юру. — Юра прав: их едят в Америке, и вкусом они напоминают молодых поросят. Но пока у нас есть провизия, к их услугам прибегать мы еще не будем.
— Я думаю! — заметил Александр — Мы приехали сюда не затем, чтобы переесть всех ежей в окрестностях!
Путешественники тронулись в путь, и через час, покрытые пылью и потом, стояли уже над обрывом довольно высокой горы; перед ними по привольным заливным лугам зеркальной змеей вилась узенькая речонка; густые кусты обвисали с берегов ее к воде; на противоположной стороне подымались леса..
То была знаменитая в русских летописях Вожа. Усталость позабылась; все горели желанием немедленно приняться за работы, и только пример Романа, заявившего, что сперва следует отдохнуть и закусить, несколько охладил пыл Александра и Юры.