– Приезжай домой, – попросила она.
– Да, – сказал он. «Домой» – звучало заманчиво.
Глава 15
Речел встретила Луиса у дверей, и у него отвисла челюсть. Речел надела тонкий, как паутина, бюстгальтер, который он так любил, полупрозрачные трусики, а больше на ней ничего не было.
– Выглядишь великолепно, – сказал он. – Где дети?
– Их взяла Мисси Дандридж. Мы свободны до полдевятого.., то есть два с половиной часа. Не будем терять время.
Она прижалась к нему. Луис почувствовал слабый, приятный запах., эфирные масла или розы? Его руки сплелись вокруг нее, сперва вокруг талии, а потом они нашли ее соски, когда ее язык, уже легко протанцевав по губам Луиса, нырнул ему в рот; там он вылизывал, метался…
Наконец поцелуй прервался, и Луис грубовато спросил Речел:
– На обед – ты?
– Я на десерт, – ответила она, а потом начала возбуждающе вращать бедрами. – Но я обещаю, что не буду предлагать тебе ничего из того, что ты не любишь.
Луис потянулся к ней. Но Речел выскользнула из объятий и взяла его за руку.
– Входи в дом первым, – сказала она.
Вначале она затащила Луиса в теплую ванну, медленно раздела его и загнала в воду. Энергично растирая перчаткой-губкой, которую обычно не использовали (эта вещь всегда просто висела на крючке), Речел медленно намылила тело Луиса, потом омыла его. Он чувствовал, как все события этого дня – ужасного дня уходят в небытие. Речел тоже вымокла и ее трусики прилипли к телу, словно вторая кожа.
Луис вылез из ванны, и Речел бережно вытерла его.
– Что…
Теперь перчатка-губка касалась его тела нежно, чересчур заводя поглаживанием, медленно двигаясь вверх-вниз.
– Речел… – пар окутывал их, но он исходил не только от горячей воды в ванне.
– Ш-ш-ш!
Казалось, ласки длились вечность… Луис был близок к оргазму, и рука в перчатке двигалась все медленнее, почти останавливаясь. И все же она не прекращала то давить, то отпускать, пока Луис не кончил так сильно, что ему показалось, у него чуть не лопнули барабанные перепонки.
– Мои боже, – слабо проговорил он, когда снова смог говорить. – Где и когда ты научилась этому?
– У девочек в лагере бойскаутов.
Речел приготовила бефстроганов. Пока она ублажала мужа в ванной, блюдо грелось на плите, и Луис, который еще в четыре часа клялся, что следующий раз сможет поесть не раньше Хеллоуина, съел две порции.
Потом Речел отвела его наверх.
– Теперь, – сказала она, – посмотрим, что ты сможешь сделать для меня.
«Принимая во внимание все случившееся, я отношусь к происходящему совершенно спокойно», – подумал Луис.
Позже Речел надела старую синюю пижаму. Луис натянул фланелевую рубашку и почти бесформенные вельветовые штаны, которые Речел называла «позорными».., и поехал за детьми.
Мисси Дандридж хотела узнать подробности случившегося, но Луис лишь вкратце описал ей происшествие, рассказав меньше, чем она могла бы узнать, прочитав завтрашний выпуск Бангорского «Дели Ньюс». Луису не хотелось рассказывать, это вызывало у него те же чувства, что и прогорклые сплетни, но Мисси согласилась бесплатно посидеть с детьми, и Луис был благодарен ей за вечер, который он и Речел провели вместе.
Гадж уснул рядом с Луисом раньше, чем они проехали милю, отделявшую их дом от дома Мисси; даже Элли зевала, у нее слипались глаза. Луис переодел Гаджа в свежие ползунки, засунул его в комбинезон и положил в колыбель. Потом он прочитал Элли одну сказку. Обычно Элли требовала, чтоб ей почитали на ночь «Где обитают дикие звери», и при этом она чувствовала себя пионером диких мест. В этот вечер Луис уговорил ее остановиться на «Коте в сапогах». Через пять минут после того, как он отвел девочку наверх, она уснула, и Речел поднялась к ней, укрыть ее одеялом.
Когда Луис спустился вниз, Речел сидела в гостиной со стаканом молока – одна из множества привычек, позаимствованных у Дороти Сайерс.
– Луис, с тобой в самом деле все в порядке?
– Дорогая, все хорошо, – ответил он. – Спасибо.., за все.
– Мы оба стремимся, чтоб все было хорошо, – сказала она с легкой, чуть ироничной улыбкой. – Ты пойдешь к Джаду на пиво?
Луис покачал головой.
– Не сегодня. Я полностью выжат.
– Надеюсь, что смогу тебя растормошить.
– Думаю, так.
– Тогда выпейте свой стакан молока, доктор, и отправимся в кровать.
Он думал, что лежит проснувшись; такое часто случалось, когда он был студентом-медиком; и такие часы и дни, которые были наиболее занимательными в его жизни, снова и снова прокручивались у него в голове. Но он плавно соскальзывал в сон, словно на изящных, лишенных трения санях. Луис читал: среднему человеку нужно только семь минут, чтобы стереть из памяти все неприятности и проблемы прошедшего дня. Семь минут сознательного и подсознательного вращения, словно трюк с поворачивающейся стеной в доме с привидениями парка развлечений.