Энджел равнодушно пожал плечами, забрался на заднее сиденье и незаметно для отца показал сестре язык. Её паникёрство смешило. Разумеется, в первые месяцы ей хотелось продемонстрировать себя во всей красе и обойтись без промахов, но из-за этого она стала ещё более раздражительной. Начала заводиться по каждому пустяку и острее реагировать на подколы брата. Чирлидинг постепенно убивал в ней Джей-Джей. В стремлении походить на других девочек из команды, она теряла себя настоящую. Прошлая Джейн ни за что на свете не променяла бы припрятанный от мамы пакетик SunChips со вкусом сыра на салат из полезной ботвы. И она вряд ли бы стала париться из-за прибавившихся килограммов. Чирлидирши приучили её к броскому макияжу и кокетству. А в сочетании с и без того резким характером Джейн практически добилась образа типичной школьной сучки. Для завершения разве что не хватало звания капитана группы поддержки, но это, наверное, уже и так было в списке её планов на ближайший год.
— Кроме тебя в команде появились новые девочки? — поинтересовался Игнас, когда они выехали на главную дорогу. Маршу он собирался забрать после того, как отвезёт детей к школе.
К пристрастию дочери папа относился с настороженным интересом, мама — с недовольным пыхтением. Марша в целом не одобряла какие-то увлечения помимо учёбы. Она считала, что это отвлекало и мешало сосредоточиться на процессе. Пока что Джейн удавалось оставаться отличницей, а также отрабатывать новые движения к предстоящему школьному матчу. А Энджел... Энджел даже не пытался вернуть материнское расположение.
— Ну, взяли Бренду Харрис из восьмого, так как в этом году ушла Адель Питерсон. Она у нас пока что в качестве переднего споттера³.
Игнас, не отрывая взгляда от дороги, участливо кивнул, словно действительно понимал слова дочери.
Джейн была любимицей родителей. Она каким-то чудесным образом умудрялась угождать сразу и отцу, и матери. В отношении Марши всё было просто: ты не должен перечить и непристойно себя вести. С Игнасом всё обстояло куда сложнее — Энджел до сих пор так и не понял, что в понимании того означало "идеальный ребёнок". Но если отец по какой-то причине поджимал губы — ты оплошал и заслужил от него мучительное игнорирование. Джейн довольно ловко сохраняла положительные отношения с родителями и совместно с этим вытворяла то, за что они бы точно по головке не погладили. Например, пиво она с Энджелом впервые попробовала, когда ей стукнуло тринадцать, а ему, соответственно, четырнадцать. Тогда сестра выпила куда больше, но волшебным образом оказалась не замечена. А вот Энджелу в тот день мать устроила неплохой разбор полётов, после которого ещё месяц осматривала его комнату на наличие запрещённых вещей. Случай не из приятных.
Холл обычно списывал везучесть сестры на их разницу в возрасте, — для него целый год решал многое, — ведь ему приходилось самому прокладывать себе путь, а Джейн доставалось всё уже готовенькое. Она видела, где брат допускал ошибку, в каком месте лучше не прятать чипсы и как лучше не вести себя с матерью. Возможно, где-то решал и характер. Более вспыльчивому, резкому и саркастичному Энджелу тяжелее давалось подстроиться под требования. Джейн же в этом плане более покладистая. Она старалась избегать любых ссор и чаще просто приспосабливалась. Но из-за этого появлялись особые трудности...
— А как у Ника дела? — Игнас мельком посмотрел на сына через водительское зеркало.
— Да как обычно. — Пожал плечами Энджел. Про Гонсалеса он всегда говорил односложно, потому что про него нельзя сказать иначе.
Удивительно, но лучший друг Энджела нравился его родителям больше, чем он сам. В глазах Игнаса Николас всегда оставался "неплохим парнем", с которым можно поразмышлять на любые темы (когда Ник в настроении, он и правда был хорошим собеседником). А Марша считала его отличным примером, каким должен быть сын. Гонсалесу не составляло труда обольстить кого-нибудь. Мистер и миссис Холл не стали исключением.
Но если бы они узнали, что скрывалось за глянцевой картинкой, вряд ли позволили Энджелу продолжить с ним общение.
— Он к нам не планирует заглянуть? — поинтересовался отец.
Энджел криво усмехнулся.
— Не, Ник сейчас занят.
Игнас кивнул и всю оставшуюся дорогу не проронил ни слова. Разговоры с ним всегда начинались спонтанно, на какую-то рандомную тему, и так же резко обрывались. Казалось, что беседы с собственными детьми доставляли ему дискомфорт. Или же он просто не понимал, как себя с ними вести. В этом плане его снова обыгрывала жена. Марша более ловко общалась с сыном и дочерью, но обычно дальше учёбы и наставлений о жизни она не заходила.