***
Шерил нравилась осень во всех её проявлениях. Пусть пока ещё только заканчивалась вторая неделя сентября, и она ещё не успела толком взять бразды правления в свои руки – Шерил наслаждалась её наступлением. Как деревья пока ещё окрашивали листья в золотистые цвета, и как прохладный ветерок пробирался под, казалось бы, плотную кофту. Шерил любила, вот как сейчас, идти домой и ловить своё отражение в невысохших после остужающего ливня лужах. Наступать на лицо и любоваться тем, как оно расплывается под ногой. Но уже вторую неделю не было ни дождя, ни, следовательно, луж. Солнце беспощадно палило с утра до позднего вечера, вынуждая Шерил шагать быстрее, чтобы окончательно не вспотеть, но от этого становилось только жарче. Если бы Адель шла рядом, то наверняка сказала, что Шерил пора перестать всюду таскаться в этой дурацкой толстовке, которую сама же и подарила. Шерил носила её всегда и бережно к ней относилась, наверное, поэтому за два года она выглядела ничуть не хуже, чем в первые месяцы. Шерил никак не объясняла свою привязанность к подарку. Быть может, потому что он именно от Адель, а может потому что умело прятал то, что никто не должен был видеть.
Дорога от школы до дома Шерил занимала около сорока минут – это если не торопиться. Она никогда не проверяла за сколько доберётся до него в кротчайшее время. Наоборот старалась потратить на путь его как можно больше. В сторону её дома ходил школьный автобус. Он проехал мимо Шерил минут пятнадцать назад, а то и больше, и уже ехал ей навстречу, когда она подходила к знакомой белой калитке – похожей на любую другую на этой улице. Кортланд-стрит – где и располагался дом Шерил – дальше по дороге могла завести в неблагополучный район. Шерил практически там не бывала и слышала о нём со слов соседки Карен. Она частенько любила перемывать косточки живущим в той стороне людям. Мэлроу как-то пошутила, что знает несколько парней оттуда и раз Карен ими так интересуется, то она могла бы их познакомить. Соседка после этого почему-то перестала с ней разговаривать. Вообще, Шерил практически не бывала в тех местах: слухи-слухами, но нарваться на хулиганов всё равно не хотелось.
Дверь калитки приветственно скрипнула. Шерил тяжело вздохнула, закрывая её. Надо бы смазать петли, но тогда больше некому будет встречать её со школы, а в доме тишины и так хватало.
Возвращение сюда уже давно для Шерил считалось наказанием. Небольшой белокаменный домик пропитался ненавистью и презрением. Неухоженный, пока ещё зелёный газон многое рассказывал о своих жильцах. Соседи который год с сочувствием смотрели на Шерил, но вряд ли хотели помочь. Так уж устроено: людям нет никакого дела до тебя, пока им что-то не понадобится. Шерил даже нравилось бездействие окружающих. Никто не лез в её жизнь с бесполезными попытками сделать её лучше, ведь лучше и не надо.
Правда, нашёлся из пятнадцати тысяч горожан один единственный, которому взбрело в голову поиграть в героя. Шерил заметила Леонарда – фамилию его она не помнила, а может и не называл он ей её вообще – ещё задолго до того, как оказалась возле дома. Леонард сидел на последней из трёх невысоких ступеней, спрятав лицо в сложенные на коленях руки. Рядом с ним лежала украшенная сиреневой лентой коробочка с глазированными пончиками, а на ней аккуратно сложенные очки. Живот Шерил скрутило от вида еды. В школе ей пришлось довольствоваться протеиновым батончиком с ягодами от Ады в качестве извинения за то, что они так и не успели за её любимыми булочками.
— Не открывают? — усмехнулась Шерил, только потом подумав – не спал ли он?
Но тут же отбросила эту мысль, когда Леонард поднял голову и уставился на неё прищуренными глазами. Вероятно, так ничего и не увидев, потянулся к очкам. Несколько раз промахнулся мимо цели, но в конечном итоге они всё-таки оказались на носу прямо под горбинкой.
— Привет. — Лео поспешно поднялся, одной рукой отряхивая отутюженные брюки, а другой сжимая примеченную Мэлроу коробочку. — Да я тут зашёл, но никого, видимо, не было. У мамы какие-то дела?
— Наверное.
— Наверное? — Леонард поправил очки, но те предательски съехали на прежнее место.
— Ну, знаете, эти мамские дела: зайти в магазин, потом забежать к подружке, а там уже и до вечера можно пробыть.
Леонард кивнул, и его лицо заметно расслабилось. Морщинки пусть и не ушли со лба, но стали менее заметными, а губы расплылись в тёплой улыбке. Этот смешной дядька нравился Шерил, но не больше чем тот, кто угощает вкусными десертами.