— Это ей? — Она кивнула на упаковку и решительно протянула к ней руку. Не хватало ещё, чтобы он забыл её отдать. — Я передам, как только она вернётся. Кстати, прошлые маффины получились бесподобными, но уж слишком сладкие... Это так мама сказала, если что.
— Ах, да, конечно. — Лео неловко почесал затылок и протянул ей подарок. — Передашь ещё, что я приходил?
— Разумеется.
— Ханна давно не заходила в кондитерскую. С ней точно всё хорошо?
Шерил отвела глаза от его пытливого взгляда. Надо же быть таким любопытным! Что он вообще нашёл в этой женщине? Как она успела его обольстить за четыре (или пять) похода в пекарню? Смотреть на Леонарда без сочувствия не получалось. А ведь он ещё и ждал её ответа. Как бы Шерил хотелось, чтобы он сам догадался. Чтобы ей не пришлось больше видеть его возле дома с подарками для той, что их не заслуживала.
— С ней всё отлично. Я бы сказала – лучше всех.
— Ладно. — Леонард тяжело вздохнул, явно настроившись на другой ответ, и пропустил Шерил к двери.
— Вы классный. — Шерил подбадривающе улыбнулась. — Но моя семья вам не подходит. Не хочу, чтобы вы разочаровывались
— Мне тридцать семь лет, Шерил. Думаю, что я уже успел это сделать. — Леонард подмигнул ей и направился к калитке.
Шерил не стала дожидаться, когда тот окажется за пределами её дома, и уж тем более махать на прощание. Она предупредила – он не поверил. Больше попыток показать, что семья Мэлроу его недостойна она не предпримет.
Дома всегда было тихо, когда Шерил возвращалась со школы. Ни звона посуды, ни шипения сковороды, ни включенного телевизора для фона – только осторожные, обходящие скрипучие доски шаги. Здесь уже давно на смену запаха еды пришёл смрад сигарет, алкоголя и неприязни.
Отец оставил их с матерью, когда Шерил исполнилось двенадцать. Она не знала точно, с чего всё началось. Возможно, с бесконечных вечерних ссор, когда папа приходил с работы, а может с того, когда от мамы всё чаще стало пахнуть спиртным. Сколько бы причин Шерил не находила, итог всегда оказывался одним и тем же: развод родителей и переезд отца в другой город к другой женщине. За пять лет у них появилось два сына. Шерил следила за их жизнью через социальные сети (с другого аккаунта, конечно же). Его новая жена, Риана, периодически выкладывала фото, где они всей семьёй отдыхали то в кафе, то в парке развлечений и кинотеатрах, словно знала, кто за ними наблюдает. Иногда Шерил завидовала сводным братьям: им достались любовь и внимание родителей, они не запирались в комнате и не закрывали уши, чтобы не слышать криков, и им не пришлось выбирать с кем остаться. В двенадцать Шерил выбрала маму, потому что посчитала это правильным. Тогда она пеклась о Ханне, сейчас же едва считала эту женщину матерью. К семнадцати годам жалость сменилась презрением.
Ханна нашлась там же, где и всегда, – за столом на кухне. Сложив голову на руках, она громко сопела. Рядом стояли три бутылки дешёвого пива Ла́гер, ещё три валялись возле холодильника. Вокруг Ханны были разбросаны продукты. Вероятно, она порывалась что-то приготовить, но на каком-то этапе готовки сменила планы. Шерил раздражённо щёлкнула языком: предстоящая уборка этого бардака её не особо воодушевляла.
— Ма-ам? — осторожно протянула она с последними остатками надежды, что мама просто заснула от усталости.
Но Ханна всё же подняла лохматую голову, и в голубых стеклянных глазах отразилось сначала неузнавание, а затем безразличие. Вот что осталось от Ханны Мэлроу, женщины, за которой в молодости ухаживала половина города. Но если в то время она и пользовалась популярностью среди мужчин, её так и не удалось заметить с кем-то в длительных отношениях. Одно-два свидания – это всё что доставалось парням. Так уж вышло, что Ханна практически всё своё время уделяла учёбе, а про отношения она и думать не могла. Но всё изменилось с приездом в Брокхэм на летние каникулы Руперта – отца Шерил – которому удалось растопить её холодное сердце. Следом пришли незапланированная беременность, свадьба, переход на заочное обучение, и все мечты Ханны о карьере перспективного архитектора рухнули в одночасье с рождением дочери. Вместо больших планов и грандиозных проектов на плечи юной мамы обрушилось воспитание ребёнка и скромный статус домохозяйки. Совсем не то, к чему она шла долгое время.
И сейчас от былой красоты остались лишь воспоминания да фотографии в альбомах. В крашеных малиновых волосах уже властвовала седина, ранее приятное лицо распухло под глазами и в щеках, а нос и губы покрылись краснотой. По подбородку стекала мерзкая красная жижа, напоминающая кетчуп. Внешний вид волновал её в последнюю очередь, зато Ханна прекрасно знала, где можно купить выпивку подешевле, чтобы денег хватило на несколько заходов, и у кого можно взять в долг без возврата.