Шаги становились всё громче, а вместе с ними возвращались и надоедливые мысли. План дальнейших действий вырисовывался сам собой. До того, как её заметят, Шерил укусит его за ногу — в фильмах эффект неожиданность всегда срабатывал. Затем ловко вылезет из под скамьи, воспользовавшись их замешательством, сбежит, а там уже найдёт сраного Холидея и надерёт ему задницу. Оставалось только выждать момент...
БАМ!
С той стороны, куда удрал Коди, что-то то ли упало, то ли захлопнулось. Неужели всё-таки вспомнил, что бросил её здесь?
БАМ! БАМ! БАМ!
Громилы не двигались некоторое время, но затем один за другим рванули к источнику шума. Топот отдалялся, а потом Шерил и вовсе осталась в тишине. Вылезать пока не торопилась — мало ли один из них всё ещё находился поблизости. Притаился в углу и выжидал, когда она покажется наружу.
Однако, вскоре Шерил выбралась из своего укрытия и уселась на скамейку, вытянув ноги. Облегчённый вздох сорвался с приоткрытых губ. От страха горло пересохло, но ещё больше Мэлроу хотелось освежить лицо в прохладной воде. Когда она вернётся домой, то обязательно сделает себе горячую ванну и будет лежать в ней, пока вода не остынет. Смоет слёзы со щёк, грязь этого места да и вообще весь день.
Шерил покрутила головой. Сквозь высоко расположенные витражные окна с решётками почти не пробивался свет — поэтому её и не заметили. На всех стенах и кругообразном потолке изображались фрески с ликами святых. Несколько десятков глаз разглядывали её со всех сторон, вынуждая пристыженно ёрзать на месте. Даже в их безмолвствии чувствовался укор. Отец любил повторять, что если от него что-то скрыть вполне реально, то от Господа Бога — невозможно. Руперт называл себя протестантом³, Ханна же была ярой атеисткой, а Шерил просто ходила с папой в церковь на воскресные службы и никогда не встревала в ссоры с мамой. До двенадцати лет она каждый последний день выходных посещала храм. До четырнадцати — два года с момента развода родителей — включая будни, забегала после школы: просила Его помочь маме встать на путь исправления и избавиться от пагубного увлечения алкоголем. Работающий тогда и, кажется, по сей день пастор Бенедикт заверял, что Святой обязательно услышит просьбы и поможет. Но со временем так ничего и не изменилось. Шерил перестала заглядывать в церковь, а потом и вовсе во что либо верить.
К семнадцати у неё накопилось немало секретов, поэтому находиться в святом, пускай и заброшенном, месте становилось неуютно. Она накинула на голову спавший во время бега капюшон, как будто так могла скрыться от обвиняющих взглядов, и уставилась в одну точку на полу.
Так она просидела до того, как её потревожил посторонний шум. Шерил насторожилась и сползла обратно на пол. Всматриваясь в темноту через отверстие между спинкой скамьи и сидением, она боялась разглядеть в ней тех бандитов вместо Коди.
— Шерил, ты здесь? — прорубил тишину осторожный голос Холидея.
Шерил облегчённо выдохнула и поднялась.
— Я уже думала, что ты не придёшь.
Мэлроу вышла в проход между скамейками и, хотя Коди навряд ли это видел, кивнула на дверь.
— Давай выйдем, а то мне здесь не по себе.
Не дожидаясь согласия, направилась к выходу. Позади раздались следующие за ней шаги. Уже на улице она села на землю прямо перед храмом. Коди разместился рядом.
— Что это были за люди? — подтолкнула друга к обещанному рассказу Шерил.
Она не видела его лица, но догадывалась, как тот скривился. Холидей всегда так делал, когда речь заходила о том, чем он не хотел делиться.
— Я их называю "напоминалками", — неохотно ответил Коди.
— Что это значит?
— Их обычно посылают, когда ты не возвращаешь проценты за товар.
Конечно, очевидно, что всё с самого начало крутилось вокруг "работы" Коди. Шерил нахмурилась.