Подъехала машина и в дом вошли с коробками в руках сыновья Бортника и Люба с отцом, который тут же был представлен Михаилу. Отец долго тряс руку Михаила и повторял одну и ту же фразу: "Спасибо вам уважаемый за дочь". А Михаил в это время подумал: "Этот Скоблев подготовил из твоей дочки разведчицу, о чём ты никогда не узнаешь, и о чём я, старый дурак, был ни сном, ни духом. Нет, лихо они меня обложили!"
За обедом Альбина спросила:
– Любаша. Ты в частном колледже вместе с ребятами училась?
– Да, тётя Аля. А что?
– А поступила в него как?
– К нам в посёлок приехал мужчина. Па, в каком это было месяце?
– В мае,- ответил отец.
– Вот в мае 1992 года он появился. Ходил по домам, со всеми знакомился. Жил в посёлке месяц. Он собиратель всяких старинных припевок, частушек, легенд. Одним словом его интересовал фольклор. А у нас мама преподаватель иностранных языков и жуткая любительница петь. Я в семье самая младшая, шестая и у меня одной, видимо от мамы, талант к языкам. Дядька этот в школе между делом проэкзаменовал на языки деток, он жуткое количество их знает. И меня отметил. Предложил поступить в этот колледж. А тут по стране инфляция скачет. Он оставил свой адрес и просил сообщить решение до 20 августа. Мои родители были в ужасе. Такое в стране твориться, но весь посёлок был на моей стороне. Пришла председатель поселкового совета и сказала: "Ничего, мол, страшного нет, раз такой случай представился, надо его использовать обязательно. Всем чем сможем поможем". Но потом выяснилось, что колледж с полным пансионом и ничего не надо, даже платить. Мне было тринадцать и я до этого из посёлка никуда раньше не уезжала. Дядька этот приехал за мной сам. Мы с ним в поезде ехали и играли в игру. Что он якобы бывший солдат Вермахта попавший в плен и отсидевший в Сибири десять лет, а я его внучка и переводчица, которую в знак благодарности русским и России он заставил выучить язык. К нам всю дорогу в купе приходили пить чай. С ребятами я познакомилась в колледже. Сначала они надо мной все потешались и жутко подтрунивали, не раз доводили до слёз, а потом после одного случая взяли надо мной шефство. Теперь я Москву знаю, как саму себя. Мы облазили все закоулки, музеи, картинные галереи, выставки, театры. Тётя Аля, об этом можно рассказывать часами.
– В колледже только русские учились?
– Юс!- обратилась Люба к одному из ребят.- Ты там лучше всех знал, чем я. Ответь!
– Из разных стран были учащиеся,- сказал Юс.
– А ты почему не всех знаешь?- полюбопытствовала Альбина у Любы.
– Там разделение. После пятнадцати девочки учатся отдельно от ребят и входить на территорию запрещено. Среди девчат были из разных стран. И в нашей группе и в младших. Девочек всех почти знаю, а ребят – увы. Там сложно определить кто есть кто. Все как один свободно владеют несколькими языками и шпарят на них. Ну, если только явный негр или жёлтый, так цветных и в нашей стране есть много. На нашем потоке чёрных не было, а вот в младшей группе были. За год до выпуска мне досталась в воспитанницы, там принят патронат над младшенькими, девочка из Руанды. Черненькая – жуть. За год мы с ней так подружились, что когда я уезжала всю ночь проревели. Она в том году поступила в Кембридж. Мы с ребятами ездили её провожать и снова ревели. Она мне стала как сестра.
– Тогда ты мне ответь, Юс. Из Афганистана у вас учились?
– Да, тёть Аля. Много.
– Много это сколько?
– Человек сто.
– А был у вас такой по имени Али Суртаз?
– Трое было Суртазов,- кивает Юс.
– Пятеро,- уточняет Ют.- В младших было двое мальчиков. Это распространенное у афганских горных таджиков имя. Какой вам, тёть Аля, нужен? Мы сходим в колледж и там выясним.
– В 1995 году он был полевым командиром. У него шрам у правого глаза от осколка.
– Так это Буршиддин-га!- восклицает Юс.- Был такой в нашем колледже. Только он учился на спецкурсе, там с военным уклоном, а на наш поток приходил для подготовки по общеобразовательным предметам. Он старше нас всех был лет на шесть. В 1994 году его аттестовали и он уехал к себе в горы воевать. Там талибы предприняли наступление. У него на левой руке нет мизинца.
– Верно!- произносит Альбина.- Советские десантники отрубили штыком.
– Вы знакомы?!- спрашивают оба Бортника.
– Да. Это он помогал мне забирать останки мужа и товарища мужа,- Альбина благодарно смотрит Михаилу в глаза.
– Так вы ему письмо напишите. Мы его снесем в школу и там передадут. Вам будет приятно и ему тем более,- советует Юс.- Можно и посылку организовать.
– Он собирался в 1996 году жениться,- говорит Альбина.- Лучше я соберу посылку его жене, а ему только письмо.
– Дело хозяйское,- соглашается Юс.- Так понимаю, детские вещи.
– Кто из вас знает таджикский или пушту?- спрашивает Альбина.
– Все,- отвечает Люба.
– Соберу ещё лекарства для маленьких, надо составить инструкцию пользования.
– Сделаем, тёть Аля. Составьте мне список. Мы сейчас как раз по аптекам помчимся, заодно купим и для афганских друзей.
– Составлю,- Альбина встала из-за стола и проходя мимо Михаила, ласково потрепала его по волосам.
Глава 7
Как наступает весна? Каждый скажет вам, что это зависит от зимы. Вёсны бывают тихие, когда зимой нет много снега и дожди редки, тогда и весна приходит незаметно и плавно переходит в лето. Бурная весна – это снежные и морозные зимы. Тогда к весне грязь и гололед, сосульки. В реках большая вода. Такие вёсны длятся чуть-чуть дольше. В городах предвестниками весны являются коты. Те самые мартовские коты, пугающие своими криками одиноких ночных прохожих.
В 200? году весна в Москву пришла в мае. Ей предшествовала лютая зима. Температуры перекрыли все рекорды, были разговоры о новом ледниковом периоде. Ещё в апреле мороз достигал днём -15 градусов, а в январе,- самом холодном месяце года,- отметки – 55 градусов. Столь низких падений не наблюдалось синоптиками за весь период наблюдений.
7 мая тёплые фронты с юго-запада прорвались к столице и 9 мая всё вокруг потекло. Таяние было таким интенсивным, что затопило вмиг всю подземную Москву и обесточило город. В низинных частях столицы, близких к Москве-реке и Яузе, воды вышли из берегов и затопили окрестности. Впервые москвичи имели возможность увидеть, что такое ледоход, который гремел сутки и снёс начисто девять мостов. На набережных красовались льды.
В ночь ледохода Альбина родила сына. Михаил был на седьмом небе от счастья. К роддому добраться невозможно, кругом вода. Неведомо где достав четырехместную резиновую лодку, он приплыл к самому корпусу, где потешал всех своим зычным криком в прихваченный мегафон. К нему мигом обратились врачи и слезно стали просить плыть по направлению улицы, где стоят машины с медикаментами. И Михаил пошёл в рейс. Доставил. Его упросили ещё, и он уже не мог отказать. Счастье, переполнявшее его, гоняло лодку по маршруту двое суток. Столько он курсировал в ранге капитана на своей резиновой посудине, пока не свалился без сил в подсобке роддома. Когда проснулся, рядом сидел Юс. На стенке висел парадно-выходной костюм.
– Баста, дядь Миш! Моем, бреем, одеваем, забираем и мотаем отсель к чертовой матери. Вода ушла. Ют ждёт в машине. Вперёд.
Михаила не надо было приглашать. Он быстро переоделся, взлетел на четвёртый этаж, замотал свою Альбину в поданное Юсом одеяло и подхватил на руки. Юсу медсестра вручила новорожденного Панкратова-младшего, и они покинули роддом. В машине Альбина тихо промолвила:
– Спасибо вам, мальчики! Спасители вы наши.
12.01.98-26.01.98 года.
г. Хмельницкий.
УКРАИНА.
К О Н Е Ц