– Извини, Гата, – пристыженно опускает глаза мой родственничек-богатырь. После чего добавляет непреклонным тоном. – Один встреченный придурок – это не повод ставить на личной жизни крест.
– Хоссспади… – Закатываю глаза и еле успеваю притормозить – на перекрестке опять перенастроили светофоры. – Саша. Никто не ставит крест. Просто я НЕ ХОЧУ пока никаких отношений. Дайте пожить спокойно! Или я в качестве мести напомню матери о твоем обещании с невестой познакомить!
– Усёк, заткнулся, – сглотнув от мелькнувшей в голове картинки, брат обезоруживающе улыбается и поднимает руки вверх. – Ты пойми, я же о тебе беспокоюсь.
– Я так и поняла. Спасибо. Но это последний раз, когда ты так легко отделался. В следующий жди возмездия.
– Во имя Луны! – дурачась, Сашка изображает заковыристую комбинацию – нечто среднее между панковской «козой» и жестом «говорю по телефону».
С заднего сиденья доносится заливистый хохот – это мы Майке показали пару серий анимэ про Сейлормун. Причины последовавшей за просмотром истерики – иначе неостановимый гогот домовушки не назвать – она пояснять отказалась. А через неделю вручила мне на день рождения зажигалку. В форме круглой «пудреницы» с рисунком из металлических позолоченных лент и крупным красным камешком в центре. Если бы не скрытый внутри этого безобразия механизм от технарей Кларитэ, позволяющий высекать живой огонь, так необходимый мне во время работы…
– Все, выгружаемся. – Под сдавленные смешки из «сумки с инструментами» мы вываливаемся из машины, пересекаем парковку и ввинчиваемся в толпу спешащих на работу с обеденного перерыва жителей.
Пожилой консьерж, окинув нас суровым взглядом, вызывает по телефону кого-то из нужного нам офиса. По ступенькам взбегает «модный» мальчонка – рубашка в клеточку, джинсы узкие, кеды-конверсы, стрижка аккуратная, челочка косая, очки в прямоугольной черной оправе – машет нам рукой и несется обратно. Спускаемся следом, по пути уворачиваясь от свисающей «паутинки». Хорош-ш-шенькое место, ничего не скажешь. Что живет внутри офиса, если щупальца расползлись далеко по этажу? А ведь в бланке стоит всего-то второй уровень сложности. Болконская, что ли, опять принимала?
– Сколько вам понадобится времени? – учтиво обратился к нам юноша и, выслушав ответ, звучно хлопнул в ладоши. – Ребята, все на выход! К возвращению шефа тут должен быт идеальный порядок, так что не тормозим, собираемся!
– А как же квартальный отчет? – тоненько пищит кто-то из угла, где стоит самый заваленный бумагами стол.
– Анна Андреевна, перерыв на час отчету пойдет только на пользу! Будучи в голодном обмороке, вы его все равно не закончите. – Ехидствует наш провожатый, зорко контролируя потянувшихся к выходу сотрудников. Через десять минут помещение пустеет, парень довольно хмыкает и, обернувшись к нам, заявляет, – Я вас снаружи закрою, ладно? Иначе эти обормоты раньше времени вернутся, а платить штраф по вашему договору из своего кармана мне не хочется. Вот карта офиса, я отметила, где нужно убирать, а где просто можно ограничиться протиранием пыли.
И убежал…убежала, оставив меня в растерянности, а братца в глубокой задумчивости.
– Вы что, всерьез ее за парня приняли? – недоумевая над нашей реакцией, Майка между делом осматривалась. – ладно, Сашка мог ошибиться, но ты-то, Гаша? Ты же девочка, как можно соперницу не признать?
– Какую…соперницу? – Я подозрительно уставилась на домовушку. Егоза тут же сделала вид, что ничего не говорила и, схватив щетку, унеслась в дальний конец офиса. Следом порскнули две ее товарки. – Саша?
– Я ничего не понял, не спрашивай, – выплыл из транса брат и пожал плечами. – Ну, подумаешь, девчонку за парня посчитали. Беда какая… Сейчас вообще не поймешь, где кто. Только наощупь.
Я фыркнула и, не удержавшись, рассмеялась. Был у нас такой опыт, да… Решили не так давно сходить с братом в клуб на какую-то популярную тусовку – потанцевать, отдохнуть, душой расслабиться. А там аудитория такая – все под стать нашей сегодняшней «ошибке». В итоге мы настолько расслабились, что определить пол извивающегося вокруг него в жарком танце партнера брат смог лишь после ощупывания. Не нашел причитающегося женскому полу на груди «томной красавицы», сбледнул немного – дело-то уже к поцелуям шло – и… сбежал, едва не потеряв ботинок на лестнице. Золушк мой великовозрастный.
Час пролетел незаметно. Офис, состоящий из трех комнат – опэн-спейс для сотрудников, кабинет директора и кухня-курилка с вытяжкой – неожиданно порадовал низким уровнем «загрязнения». Здесь действительно работали, и работали хорошо – с удовольствием, энтузиазмом, «огоньком», как говорится. Вот домовушкам, воюющим с пылью, следами чернил, прилепленными под столешницами жвачками и прочей физической грязью, пришлось повозиться. А мы, быстро разобравшись с плесневелыми пятнами в курилке и тонкой, оборванной местами паутинкой в большом зале, двинулись к кабинету, сделав крюк, чтобы сжечь зародившуюся сущность на лестничной клетке – времени хватало, а оставлять такую дрянь в жилом доме себе дороже.